Тридцать монет на сундук Мертвеца и тринадцать зомби в придачу

Смирнова Христина

Поэтому в моем доме нет живых слуг.

Поэтому я не люблю выходить из дома, пока улицы Города заполнены.

Я некромант. Но это не значит, будто я в восторге от того факта, что в моем мире есть только мертвецы…

Прета так и не проявила ко мне интерес. Пошлепала мимо, будто нас с Хэнком и не заметила.

Ну и хорошо. Хэнк сегодня и так развлекся с кобольдами.

Я ступила на территорию кладбища, и с отвращением вдохнула морозный воздух. Кто придумал зиму?

Падший, не иначе! Я была совершенно уверена,

что Высшему такая гадость в голову точно бы не пришла!

Где там упокоенный клиент? Сейчас поговорим, пока черви ему гортань не сожрали!

А потом я отправлюсь в публичную библиотеку, чтобы провести еще одно бесполезное утро в компании древних фолиантов.

Старый гном Жинно что-то знал про эти проклятые монеты.

К сожалению, он умер на том поле. От разрыва сердца, хотя я в глубине души всегда была уверена, что от страха.

И, возможно, мне повезло, что я ничего не знала про этот несчастный сундук Мертвеца. А к тому, что всех живых вижу в виде полуразложившихся зомби, я давно привыкла.

И уже не испытывала никаких эмоций по этому поводу…

Войдя в ворота, я огляделась. Южное предместное кладбище славилось своей хаотичностью, поэтому ряды здесь были весьма условные. Когда я попала сюда впервые, долго бродила в поисках нужной могилы.

Во второй раз – тоже.

Но я уже шесть лет работаю штатным некромантом в одной частной сыскной конторе, и за это время успела хорошенько изучить все места упокоения мертвых в округе.

Махнув Хэнку рукой, я пошла считать до пяти. А потом и до шести.

Кстати, о пятом ряде… Либо могила старая (и тогда зомби будет скелетом, который разговаривать не сможет при всем желании), либо земля была выкуплена давно, либо меня ждет семейный склеп.

Склепы я не очень любила. Там легко было ошибиться ячейкой и поднять не того. А это – время.

Время я свое весьма ценила: нужно успеть добраться до дома, пока улицы Города не заполнились свежепроснувшимися трупами… то есть, прохожими. Живыми, которых я вижу мертвецами.

Днем лучше спать дома с зашторенными окнами.

Итак, что тут у нас? Судя по всему, все-таки не склеп, а просто могила. Свежая, а значит, место для себя ее владелец выкупил еще… до рождения? Этому кладбищу лет триста, и пятый ряд заполнился примерно лет двести девяносто шесть назад!

Хотя о чем это я? Может, кто-то очень прозорливый на всю семью на десять поколений вперед землю выкупил?

Или мой клиент из эльфов. Или фейри.

Судя по тому, что я иногда все-таки невольно замечала, зомби из этих рас получались даже симпатичные. С ушками. Или крылышками. Кстати, интересно, а почему после смерти крылья фейри перестают быть призрачными? Висят тряпкой за спиной, и только.

Даже черви их не едят.

Ладно, хватит философии, пора приниматься за дело.

Приказав Хэнку быть начеку, я расчехлила лопату и начала копать. Все-таки в тот самый первый практикум ныне покойный Жинно хорохорился. Лопата у некроманта не должна быть новой. Она должна быть особенной. Такой, чтобы земля легко поддавалась даже в самые лютые холода. Мне было страшно представить, сколько бы я ковыряла мерзлую землю, если бы мой инструмент не был заговорен. Я уж не знаю, кого именно дедушка нанимал для этого дела, но заговор держался до сих пор. И пусть моя лопата не была красивой, зато копала быстро, входя в промерзшую землю, как в масло.

Горка возле могилы росла, птички не пели, белки не свистели, зомби молчали.

А я копала.

За многие годы я наловчилась делать это быстро и аккуратно, и мой теплый плащ оставался безупречно чистым, только сапоги немного запылились. Ничего, Хильда ототрет.

Когда лопата стукнула по деревянной крышке гроба, я бросила ее возле могилы, приказала Хэнку помочь мне выбраться из ямы и сосредоточилась. Опыт показал, что крышку гроба свежепроснувшийся зомби отковыряет самостоятельно, так кто я такая, чтобы лишать его этого удовольствия?

Протянув руку над вырытой могилой, я закрыла глаза, пропуская через себя дар. Я знала, что вокруг моей руки возникло зеленое свечение, чувствовала легкие укусы морозного ветра на щеках, а еще – как в мертвом теле, пока еще мной не видимом, начинает теплиться не-жизнь.

У каждого живого существа этого мира есть характер. А зомби – все одинаковые. Я не возвращаю душу в тело, я заставляю тело двигаться в угоду моими желаниям. Лишь единицы (которых я потом делаю своими слугами) не-мертвых помнят хоть что-то, кроме обстоятельств собственной жизни.

Лишь избранные обладают некоторым подобием характера. И таких я забираю себе.

Можно сказать, коллекционирую.

Холодные пальцы заскребли по крышке гроба, затем дерево поддалось, и из могилы вылез мой клиент. Свеженький совсем, черви еще даже до глаз не добрались. И да, это был эльф. Темный.

Неуклюже выкарабкавшись из могилы, он встал напротив меня, слегка склонив голову набок. Перед смертью мужика хорошо обработали: причесали, облачили в какой-то шикарный камзол, да еще и ожерелий на шею навесили, и теперь при каждом движении он гремел, как закованный в цепи раб.

Хотя он и был рабом. Моим.

Жаль, что я давно перестала получать удовольствие по этому поводу.

– Ну? Будем молчать? – зевнув, спросила я. – Давай рассказывай, как тебя убили. Ты же, получается, был случайным свидетелем?

Но вместо ответа зомби внезапно бухнулся на колени и прохрипел:

– Пожалуйста… не возвращайте меня назад!

Я ошалело посмотрела сначала на него, а потом на Хэнка.

Ничего себе! Такого в моей практике еще не было! Какого демона не-мертвое создание, подчиняющееся моей воле, не ответило на вопрос своей госпожи?