Тридевять земель
Шрифт:
— Знаете, дети иногда хитрят, – сказал, наконец, связист. – Когда учиться неохота, когда ленятся – если снять свой переводчик и дать другому человеку, прибор опознаёт, что мозг другой, и отключается. Можно сказать, что он сломан – не все же носят с собой запасные. Но есть одна тонкость: во время обучения прибор работает в другом режиме. Его можно подменить, и некоторое время человек будет получать не те сигналы. Но всех и всегда инструктируют: достаточно подать сигнал тревоги, и переводчик немедленно отключится, сохранит сведения о последних действиях и уже не включится.
— Сохраняет – для диагностики?
— Точно
— И детям всем об это рассказывают?
— Конечно. Как только они становятся способны понимать. До шести лет переводчики не используются, в некоторых случаях – до восьми. Это может плохо отразиться на деятельности мозга. У человека впоследствии могут появиться нарушения восприятия.
Артём покивал.
— У вас есть какие-то предположения? – спросил, наконец, связист. – Не хочу показаться невежливым, но там, в зале, меня уже ждут. Я с удовольствием обсужу технические стороны с вами, когда смена закончится. Судя по тому, какие вопросы вы задаёте, вы работали с техникой. Всегда приятно поговорить со специалистом.
— Благодарю вас, – Артём прикоснулся ладонью к его плечу. – У меня пока нет предположений. И знаете что: как только я начал видеть и слышать что-то странное, то напрочь забыл про тревожный сигнал. Так бы, конечно, сразу использовал.
Связист покачал головой.
— Очень, очень странно. Вот адрес, – он выдал ему карточку. – Позвоните в любой удобный для вас день, после семи вечера. Обсудим. Как здоровье госпожи Марины Скайлис?
— Благодарю вас – замечательно. Здравствуйте!
– - -
У Марины были трудности с обучением, подумал Артём, вновь усаживаясь на скамейку у дуба Цезаря. Пока одно понятно: Лилия её учила, почти неделю, пока не добилась… чего? Сумела Марина выучить латынь в тот раз? И почему не вмешались наставники, когда заметили, что у Марины сложности с учёбой? Подробностей она не рассказала, и спрашивать пока не стоит. Каждый день курьер привозит домой минимум три новых книги – Марина читает. Глотает, можно сказать – с каждой знакомится с огромным удовольствием. При этом успевает переделать множество других дел, следить, чтобы в хозяйстве всё было в порядке. В детстве не получилось почитать, тем более – получать от этого удовольствие, теперь навёрстывает. Но как она сумела закончить обучение в школе, даже если научилась каким-то образом фиксировать любую «картинку» и запоминать мельчайшие подробности? Ведь кто-то должен был говорить ей – читать – что написано на той или иной странице! Кто это делал? Спросить Миранду?
— Сэр Ортем? – Миранда явно в дилижансе. – Всё хорошо, я в Париж еду, там дела нашлись. Не беспокойтесь, и простите ещё раз, что так внезапно убежала. Марина всё расскажет. Если вдруг остановитесь в Париже – обязательно позвоните.
Всё понятно, не в этот раз. Лилия тоже в отъезде. Почему именно ей Марина не хочет говорить, что ждёт ребёнка? И Миранда упоминала, что Лилия выдумала какую-то авантюру. Что за интриги там творятся? Их дело, конечно, лезть в чужие дела вроде бы нехорошо, но не настолько эти люди чужие, чтобы просто махнуть рукой. Ладно. Время ещё есть, проведём с пользой – и Артём отправился на Арену. Завтра в поход, выматываться в ноль нельзя – но можно позаниматься не так интенсивно, всё польза будет.
– - -
— Сэр Ортем! – капитана Джеймса Батаника и не узнать, когда он в штатском. – Отлично выглядите! Чем могу помочь?
Сэр Джеймс проходил мимо Арены вместе со своей хозяйкой, Инес, и первенцем – Марком Батаником, младшим лейтенантом – на увольнение приехал повидать родителей.
— Госпожа Инес, – Артём коротко поклонился. – Рад видеть вас, Марк – чем могу помочь вам?
— Отец рассказывал о вас, – Марк крепко пожал ему руку. – Рад знакомству. Мы виделись под Лиссабоном, но вы были очень заняты – неудачное время для разговоров.
— Сэр Ортем мастерски играет на флютне, – улыбнулась Инес. – И знает много красивых песен. Могу ли я пригласить вас в гости этим вечером? Мы будем рады видеть вас вместе с Мариной.
— Сочту за честь, – Артём ещё раз поклонился, и проводил взглядом сэра Джеймса и его семью. Хотя слово «семья» сейчас имеет другое значение: так называют всех родственников человека.
– - -
Марина очень обрадовалась приглашению Инес.
— У меня есть подарок для неё, – сказала она. – Я знаю, что она любит бусы – а Лилия недавно прислала очень красивый горный хрусталь. Сделала бусы – теперь знаю, для кого. Пока есть время – расскажете, как вы угодили с Мирандой в то убежище?
Её просто не узнать. Пока Миранда не научила её читать, Марина старалась не попадаться на глаза, и постоянно отводила взгляд – хотя понимала, как это выглядит. А сейчас преобразилась – взгляд ещё пытается отвести иногда, но держится уже как подлинная хозяйка. Именно Марина уговорила Инес, у которой работала раньше – вела весь учёт в хозяйстве – взять Лилию, которой грозило изгнание из Рима. Изгнание – штука страшная; если человек объявлен в городах persona non grata, нежелательным, его имеют право не впускать ни в какие публичные заведения, ему не найти работу или ночлег. Один выход – или добровольно идти работать в каменоломни – только что без маркера, то есть уйти можно в любой момент – или на фермерские хозяйства, если там проявят снисхождение и возьмут. Но хозяйства всегда на периферии, и чаще остальных областей подвергаются нападению нечисти, или охолов. Ещё неизвестно, кто хуже.
… Артём рассказал ей всю историю. Марину, как и всех, поразило то, что «титаны» остановились, когда услышали «стоять». И что не нападали потом – просто шли вместе с людьми. Артём потом нашёл описание и многочисленные фотографии «титанов» – по счастью, очень условные гуманоиды, без какого бы то ни было лица. «Зомби», самая жуткая форма нечисти, обычно принимает облик человека с обезображенным, неприятно выглядящим лицом – словно намеренно стараются испугать. В общем и целом человека, и другие формы жизни нечисть воспринимает единственно как еду, материал для производства биомассы. Несмотря на то, что нечисть изучают уже семь веков, известно о ней меньше, чем хотелось бы – например, пока неясно, кто же управлял тем вторжением; существуют ли действительно разумные формы нечисти; удалось понять лишь ничтожно малую часть команд, которые нечисть принимает по радио.