Триллер и киллер
Шрифт:
— Прошу прощения, сэр. Я понимаю, эго может выдать нашу засаду. Но ничего не могу поделать. Насморк, сэр. Хронический, — виновато прошептал Лестрейд.
— Не переживайте. Ваше хлюпанье похоже на меланхолический шёпот воды в камышах. Эго даже придаёт задуманной нами сцене необходимую достоверность, — так же шёпотом успокоил его Степанов. — А что касается насморка. У вас, в Англии, всё наоборот. И левостороннее движение. И инспектор Скотланд-Ярда со здоровым носом — это не хороший, а плохой полицейский. Значит, он в вашей туманной, промозглой стране редко сидит в засадах. А вы, дружище, боюсь, успели обзавестись и хроническим бронхитом. Следовательно, вы, Лестрейд, — отличный английский инспектор.
— Польщён, сэр, — просипел Лестрейд и вдруг, утратив прославленную британскую сдержанность, вполголоса воскликнул: — Сэр, к нам кто-то плывёт!
В заливе плеснула волна, из воды, отфыркиваясь, поднялось что-то чёрное. При свете луны, которая всего на мгновенье выглянула из-за туч, блеснули два больших круглых глаза.
— Несси, сдавайтесь! Мы знаем, кто вы! — насмешливо крикнул Степанов, выпрямляясь в полный рост.
Несси метнулся прочь от берега. Но в это время на его чёрном затылке возникло красное пятно и послышался негромкий хлопок. Несси неуклюже плюхнулся в воду. Степанов и Лестрейд обернулись и увидели человека, удирающего по гребню небольшого холма. В правой руке он держал снайперскую винтовку.
— Сэр, займитесь Несси, пока он от страха не утонул. А снайпера я возьму на себя, — сказал Степанов инспектору и, поднеся к губам радиорупор, прогремел на весь берег: — Моржовый! Вам на этот раз не уйти! Район оцеплен полицией! Учтите: здешние бобби не секут по-русски ни слова, и потому ваши байки насчёт того, что вы мирный турист, ловите стрекоз, вас не спасут от тюрьмы!
Киллер остановился, словно налетел на препятствие, и, положив винтовку у правой ноги, замер с опущенной головой, отдал себя в руки правосудия.
Окрестности между тем огласились густым рокотом двигателей, из-за гор вылетела армада полицейских вертолётов и скрестила лучи своих прожекторов на Моржовом. Тот стоял под ними, точно артист на цирковой арене перед началом рекордного номера. Но вместо барабанной дроби над берегом прогрохотал второй выстрел. На этот раз бабахнули из реактивного гранатомёта. Снаряд разорвался шагах в двадцати от киллера. Моржовый схватился за живот и медленно осел на траву.
— Хирург! Скальпелем вы владеете лучше, чем гранатомётом. Да, да, Хирург! Вы не ослышались! Мы вас раскрыли!
Между тем вертолёты дружно развернулись и залили белым светом крышу замка. А вместе с ней неподвижную фигуру академика Гуся. Рядом с ним валялось нечто, похожее на трубу.
«Жаль, этого не видит Телков. Этот кадр с башней замка и Хирургом мог бы украсить самый лихой боевик», — подумал Сергей Максимович.
На другое утро все газеты земного шара вышли с экстренными известиями. «Глобальная сенсация! Русский сыщик Степанов разгадал тайну легендарного чудища по имени Несси! Им оказался российский гражданин Бякин Геннадий Варламович, уроженец города Зюзина»,
А днём Сергей Максимович встретился с журналистами всех мастей. Пресс-конференция проходила, как говорится, не сходя с места, в том же замке Йоркхарт. Её организаторы, несомненно, были знакомы с мельчайшими тонкостями сыщицкой профессии. Они, как и положено, усадили Степанова возле камина, сунули в руку — ему-то некурящему — новенькую сувенирную трубку, купленную тут же в киоске для туристов, и, несмотря на солнечную июльскую погоду, развели в камине жаркий огонь.
— Как вы, наверное, поняли, закопёрщиком в этой истории был Хирург, — рассуждал перед телевизионными камерами русский сыщик, утонув по плечи в глубоком кресле и задумчиво посасывая пустую холодную трубку. — Хирург вёл двойную жизнь. Днём работал в своём косметическом салоне, выправляя чужие носы и убирая морщины, а по ночам там же вместе с преданным ему ассистентом делал подпольные операции. Менял лица тем, кто по той или иной причине хотел заполучить новый облик. В основном это были воротилы из уголовной среды, объявленные в розыск. Изменяя их внешность, Хирург обретал над ними власть. Шантажируя свою клиентуру, он запускал свои руки в их бизнес. Так этот человек завладел сетью игорных домов и сам стал одним из авторитетов преступного мира по кличке Хирург. Его жертвы до поры до времени терпели это, нуждаясь в искусстве Хирурга. Бедняги и ведать не ведали о пристрастии сего чудодея. То есть о том, что каждый из них — копия некоего героя истории. Но как-то главари бандитских группировок собрались на очередную сходку и вдруг почуяли неладное. «Братаны, — сказал один из них, закончивший среднюю школу, — кажется, я всё понял. Наше толковище, братва, похоже на совет в Филях перед Бородинским боем. А может, опосля. Я видел эту картину в учебнике. Вот ты, братан, сам Кутузов. Есть среди нас Барклай де Толли и Багратион. А я, как теперь догадываюсь, известный интриган Беннигсен». «Так вот оно что! А мы-то ломали головы. Стоит выйти на улицу, и на тебя все зыркают во все глаза!» — вскричали братаны и пришли в страшную ярость.
Тут Степанов прервался, подержал руки над огнём, соответствуя образу сыщика, и вернулся к своему рассказу:
— Теперь Хирургу припомнили и шантаж, и прочие издёвки. На этой же сходке он был приговорён к смерти. Однако Хирург почуял неладное и решил исчезнуть, инсценировав собственную смерть. Да не грубо, тяп-ляп, подсунув следствию посторонний полусожжённый труп со своим паспортом и обручальным кольцом. К тому же этот древний способ был и не очень надёжен. Нет, милиция получит мёртвое тело с его лицом. И вот на сцену пришлось выйти вышеупомянутому ассистенту, влюблённому в Хирурга и мечтающему быть на него похожим во всём. Видя это, учитель подтрунивал над стараниями своего ученика. А теперь спросил, будто бы в шутку: «Так почему бы вам не сделаться похожим на меня в самом прямом смысле? Это же в наших с вами силах». И несчастный ассистент с восторгом согласился. А вскоре труп двойника оказался за столом перед чашкой чая. Ассистент слыл нелюдимым человеком, к тому же за день до своей гибели этот дурачок ушёл в отпуск. Поэтому его отсутствию никто не придал значения. Потом о нём забыли насовсем. А что же Хирург? Он последовал примеру своих клиентов — взял себе личину другого человека. А именно Петра Петровича Гуся. Вы спросите: почему же он на этот раз изменил своему хобби? Разумеется, Гусь был известным учёным, но отнюдь не исторической величины и к тому же был жив. Сейчас, когда всё закончилось, мы знаем ответ и на этот вопрос. Всё-таки существовал один человек, который интересовался судьбой ассистента и догадывался о том, что с ним произошло. Это был его родственник в городе Зюзино по фамилии Бякин. Незадолго до гибели бедолага прислал ему письмо, где успел похвастаться своим предстоящим превращением. Не дозвонившись до своего двоюродного братца и одновременно узнав о кончине Хирурга, сметливый коммерсант Бякин тотчас приехал в Москву. Ему бы отнести письмо в милицию, но Геннадий Варламович выбрал иной, опасный вариант — пустился на поиски Хирурга, надеясь заработать на письме. Но, увы, это предприятие вышло ему боком. И Бякину пришлось, спасая жизнь, бежать на Запад. Там, как выяснил Хирург, незадачливый бизнесмен спрятался в озере Лох-Несс. И с ним было письмо покойного ассистента. Именно это, господа, и определило выбор Хирурга. В маске Гуся — борца с суевериями — было легче добраться до ящера Несси. Свою последнюю операцию Хирург провёл с помощью зеркал. Ему помогала жена Гуся, которая, как вы понимаете, ранее была его медицинской сестрой. Теперь путь на озеро Лох-Несс был открыт. И, не обратись двойник академика к Моржовому, наверное, всё дальнейшее сошло бы ему с рук. Но он обратился. И мы задумались: а тот ли это Гусь? Уж больно странной выглядела эта связка — киллер и академик. Остатки моих сомнений развеяла срочная телеграмма лейтенанта Телкова, которую он отбил, не дозвонившись в Скотланд-Ярд.
— Но позвольте, позвольте? Эта телеграмма предназначалась не вам. Телков обращался к своей мамаше, да видать второпях перепутал адрес, — запротестовал корреспондент московской бульварной газеты, известной своими связями с разведками всего мира. — Вот её совершенно достоверный текст. — И газетчик, открыв блокнот, с выражением прочёл вслух содержание телеграммы.
Когда он закончил словами «почти Ванька Жуков», кто-то из новозеландских журналистов не выдержал и жалостливо всхлипнул.
— Ну, ну, без паники. У Владимира Телкова всё о'кей! Парень мужает на глазах. А этот леденящий душу зов всего лишь обычная шифровка, — добродушно улыбнулся Степанов. — Таким способом лейтенант изложил свои свежие догадки. Мы взяли ситуацию под контроль. Приготовились к встрече с Хирургом. И пока Моржовый-Меншиков спал, заменили его патроны на холостые.
— А как же сам оригинал? То есть подлинный академик? Что с ним? — вскричали все, спохватившись.
— Лейтенант Телков! — позвал полковник, глядя прямо в телевизионную камеру. — Дуйте в психиатрическую лечебницу имени Кащенко. Туда недавно был помещён бродяга, удивительно похожий на фельдмаршала Румянцева. Его диагноз: больной страдает манией, выдаёт себя за академика Гуся… Сынок, ты играешь в шахматы?.. Знаю, играешь, но не шибко. Но, надеюсь, тебе известно, что такое рокировка. Так вот, отвези истинного Гуся к нему домой. А его жену доставь к нам, на Петровку. Как подельницу Хирурга.
— Телков! Хочешь дам совет? Доверяй людям! Иначе пропадёшь, — предупредил капитан Деняев. — Подошёл бы ко мне: так, мол, и так. Мол, вон открылось что. Мы бы с тобой всё обсудили, наметили, что и как. А ты, словно испуганное дитя, рванул на телеграф, будто речь и впрямь о твоём семейном деле. Хуже того, усомнился в своих коллегах. У нас же, Телков, все замечательный честный народ. Я имею в виду наш отдел. Все на охране правопорядка. Плечо к плечу! Локоть в локоть!
Они сидели в кабинете, каждый за своим столом, напротив друг друга.