Триллер на колесах
Шрифт:
Анжелика почувствовала, как ее бросило в жар. Но зачем? Кому нужно разлучать их? Кому мешает их семья? Да и помада пресловутая откуда-то все-таки взялась! Так откуда?
Лика лихорадочно размышляла. Так, ну с нею все ясно: звонок, улики – все честь по чести. Но ведь Антон, судя по всему, уверен, что и она ему изменяла. Припоминая их ссору, Лика теперь с уверенностью могла себе сказать, что его обвинения в ее адрес были высказаны так, будто он давно к этому готовился. И произошло это не в запале, а как раз тогда, когда он еще был относительно спокоен.
Словно само собой
– … я так больше не могу, я не знаю, как жить дальше…
– Просто откажись от своего любовника и возвращайся в семью.
– Что это ты имеешь в виду? Да как ты можешь такое говорить, когда сам изменяешь мне!
– Я тебе не изменяю, с чего ты взяла?
– Лжец!…
Да, точно. Он изначально был уверен, что она ему неверна. Но с чего он это взял? И если принять теорию о том, что за всем этим стоит чей-то замысел, то когда ему намекнули, что жена от него гуляет? И самый важный вопрос: кто это сделал?
Анжелика была практически уверена в том, что знает имя этого человека, но ей требовалось подтверждение Антона. Но как его получить, она и представить не могла. Была велика опасность того, что он снова замкнется в себе, и их начинающееся примирение сойдет на нет. Ведь если она в лоб спросит Удальцова: «Кто сказал о том, что я тебе изменяю?» – то как бы косвенно подтвердит свою вину. И ведь не докажешь, что вопрос этот – следствие простой логической выкладки: «Я точно знаю, что верна тебе. Раз ты уверен в обратном, значит, тебе дали повод так думать».
Черт побери, но как же это выяснить? Отловить Бобровых поодиночке и вытрясти из них всю душу? Ага, только после вчерашнего инцидента с Аркашей это представляется несколько нереальным. Остается Лена. Но она, судя по всему, обозлилась на весь белый свет разом и вообще не желает никого видеть.
Но тут Анжелика засомневалась. А вдруг она зря на них грешит? Вдруг у Антона и впрямь была та встреча с некой незнакомкой, оставившей помадную печать на его одежде? Например, Удальцов вдруг совершенно случайно увиделся со своей первой любовью? С какой-нибудь одноклассницей, однокурсницей, коллегой с прежних работ? Что-то в душе откликнулось, они решили посидеть вместе в кафе, вспомнить былое. Может быть, эта встреча закончилась в постели, может – нет. Но в любом случае других встреч больше не последовало.
Тогда совершенно непонятно, почему Антон умолчал об этом? В их семье не было принято таиться друг от друга. Не хотел, чтобы Анжелика переживала из-за этого? Так сказал бы: встретил старую знакомую, посидели, поговорили, прошлое вспомнили. Только и всего! Еще бы вместе над этим злополучным воротничком посмеялись. Даже если он ей и в самом деле изменил, это бы осталось тайной, и Лике в голову бы не пришло, что Удальцов водит ее за нос. Ан нет, он предпочел поступить по-другому. Но почему?
Ответа на этот вопрос у нее не было.
К тому моменту, как лагерь был свернут, а машины прогреты и готовы стартовать, погода не улучшилась ни на йоту.
– Ну, так что решил, Степа?
– А, была не была: на все запланированные вершины подниматься не будем, а вот на Аллуайв попробуем. Попытаемся прорваться выше кромки облаков,
Анна и глазом моргнуть не успела, как наглые тверчане пристроились им в хвост, замыкая караван. Игорь посигналил и дал понять, что пропускает их вперед, но эти балбесы дружно замахали руками. Мол, езжайте вперед, мы специально так встали, чтобы попытаться всю колонну на цифровик запечатлеть. Игорь пожал плечами, но ссориться не стал.
После вчерашних печальных событий Анна была настороже, поэтому этот маленький инцидент относительно порядка следования в колонне предстал перед ней в совершенно ином свете. Игорь собирается продолжить попытки покушения! Иначе бы ему было глубоко наплевать, каким по счету идти. Что же он задумал? Отстать от остальных, затеряться в тумане, убить Анну и выдать все за несчастный случай? Но каким образом он собирается это провернуть? Что он затевает на этот раз?
Анна потянулась к ремням безопасности. Ну уж нет, легкой добычей она не станет, пусть даже не надеется. А может… может, пока не поздно, взять и попроситься на крышу – якобы для того, чтобы получше разглядеть эти чертовы горы?
Анна бросила быстрый взгляд на «шестьдесят шестой». Там сверху никого не было – ни Анжелики, ни Насти. Впрочем, оно и понятно: кому охота в дождь и ветер да еще в условиях такой катастрофической видимости, вернее невидимости, на железной крыше кататься?
Нащупав в кармане перочинный нож, Анна слегка успокоилась. Не Бог весть что, но на крайняк сгодится. Что бы еще такого придумать? О, отличная мысль!
– Игорь, давай я рацию к себе возьму?
– Да без проблем, – чуть удивленно отозвался тот. – Что, с народом пообщаться захотелось?
– Да нет, – как можно более естественно отозвалась Анна. – Просто, боюсь, подъем будет трудным, не хочу, чтобы ты еще и на переговоры с другими экипажами отвлекался. А мне все равно делать нечего, могу и с рацией посидеть.
– Разумно, – признал Игорь.
Анна почувствовала, что на висках у нее выступили капельки испарины. Уф, получилось. Теперь, если что не так, она всегда успеет крикнуть остальным: «Спасите, помогите, убивают!»
Хотя вот что странно: почему Игорь так легко отдал ей портативную рацию? Неужели он придумал что-то такое, на что она просто не успеет должным образом среагировать, как вмиг окажется среди покойников? В чем тут подвох?
– Да, насчет рации, – словно услышав ее мысли, добавил Игорь, – не знаю, что случилось. Наверное, вода попала. Только она теперь на прием работает, а на передачу нет. Надо будет по возвращении в мастерскую отдать. А лучше новый комплект купить, сразу с гарнитурой.
– А… организаторы об этом знают? Ну, что у нас рация только на прием работает?