Триллион евро
Шрифт:
— Арена — нейтральная область, — быстро добавил он. — Всё, что происходит здесь, на курсе не сказывается.
— Бокс восемь-три-два, — объявил комп. — Тридцать секунд.
Они видели, как сто вызванных на этот день заняли свои места в соседнем боксе и подключились тонкими, как волос, нанотродами к пульту. Напульсные браслеты автоматически замкнулись с резким щелчком. Тут и там Лайра замечала дрожащие веки, трясущиеся пальцы и нервные жесты. Значит, она была всё же не единственным неуверенным человеком на всей арене.
Прозвучал удар гонга.
Комп
— Уф! Еле проскочил, — воскликнул Смит.
Она увидела, как в его глазах сверкнул азарт падкого до сенсаций человека; он явно надеялся на то, что сегодня ему удастся стать свидетелем приведения приговора в исполнение.
Его волнение и в ней вызвало выброс адреналина. Она привстала на цыпочки и начала изучать значения кривых соседнего бокса на пульте контролёра. Были ещё два человека, уже получивших второе предупреждение. Худой мужчина не старше тридцати пяти лет и пожилая женщина лет шестидесяти на сиденьях восемьдесят пять и девяносто семь.
Мужчина осматривался вокруг холодным взглядом так, будто всё это его вообще не занимало, а женщина, наоборот, притихла на своём сиденье как мышка и не сводила глаз с пульта.
Смит вдруг встал перед Лайрой и загородил ей вид на другой бокс.
— А ты никогда не задавала себе вопрос, почему, собственно, квотирование не проводится с самого начала жизни?
Она немного наклонилась в сторону, чтобы сиденье восемьдесят пять снова оказалось в поле её зрения, но Смит двинулся вместе с ней. Она уже несколько раз дискутировала с Хинриком как раз на тему, которую затронул Смит. И всякий раз ей становилось ясно, что к какому-то определённому мнению ей не прийти. Она постоянно ждала, что получит дополнительную информацию.
— У юности всегда есть свои привилегии, — осторожно ответила она. — Уж так однажды решил регулирующий орган, что свобода стоит в начале жизни, а неволя в конце. Такой установкой я вполне довольна.
Она вспомнила свои разговоры с Хинриком на эту тему и обнаружила, что лишь повторяет его точку зрения. Смит неторопливо кивнул.
— Вполне легитимная позиция. Я, правда, думаю на этот счёт иначе. Главную проблему я вижу в том, что первую фазу мы проживаем неосознанно, а в поздней фазе при полном сознании узнаём, со всеми болезненными последствиями… — Он подчеркнул эти слова коротким решительным жестом. — …которые, к счастью, ограничены кратким моментом…
Лайра любовалась Смитом. Ей в голову приходили такие определения, как «ладный» и «складный». Было видно, что человек много думал и сформировал отчётливое собственное мнение. Ей это никогда не удавалось, она
— Мгновение бытия или небытия длится лишь секунду, — сказала она и в тот же момент возненавидела собственный менторский тон.
— Моё отступление от общепринятых взглядов стоило мне многих пунктов, — продолжал Смит, будто вовсе не слыша её. — Мне приходится весьма и весьма налегать на работу, чтобы компенсировать эти потери.
Лайра с удивлением поняла, что квота Смита лежит ближе к текущему курсу, чем она предполагала. Во все предыдущие годы она была слишком занята самой собой и потому не имела понятия, как обстоят дела у её соседа по боксу. Странным образом её это даже утешило. Ведь она приобретала товарища по несчастью! Теперь она лишний раз пожалела о том, что не может со своего сиденья видеть значения курса соседей по боксу. Иногда, если кривая сильно падает, приговор приводится в исполнение немедленно, даже если перед этим не было ни первого, ни второго предупреждения. Насколько она знала, у Смита до сих пор не было предупреждений.
Смит, погружённый в свои мысли, рассеянно продолжал:
— Кроме того, я сомневаюсь в том, что Дворец человечества действительно существует. Это тоже стоило мне хорошей части моей квоты. Я даже думаю…
— Место восемьдесят четыре, — прогремел комп. Лайра подвинулась в сторону и теперь снова могла видеть другой бокс. Смит на полуслове смолк и повернулся. Молодая женщина, которая подвергалась оценке в этот момент, победно огляделась. Её кривая лежала намного выше актуального курса и даже заметно поднималась в гору. Ей наверняка предстояла долгая жизнь.
— Место восемьдесят пять. — Мужчина на восемьдесят пятом месте тупо смотрел в пустоту.
— Не пропусти, — сказал Смит осипшим голосом. — Если кто сегодня и попадётся, так это…
Ему, значит, тоже было ясно, что этот мужчина находился опасно близко к границе между бытием и небытием.
Оглашались все детали квотирования. Медленно, но верно становилось ясно, что мужчина стоит на краю пропасти. Голос зачитывал:
— …Эмоциональный баланс 38,435, коммуникационная составляющая 59,161, координационная функция 67,32…
— Теперь ему в эффективности понадобится не меньше восьмидесяти, — прошептал Смит.
И то, что знал Смит, было давно уже ясно и мужчине. Он окаменел и вдавился в спинку сиденья.
— …эффективность…
Лёгкий хриплый стон послышался из горла Смита.
— …73,266.
До смертоносного решения не прошло и секунды, но Лайре это время показалось очень долгим.
— Исполнение!
Глаза мужчины вылезли из орбит. От его панели донёсся пронзительный звук.
Мысли Лайры неожиданно уклонились в сторону. Она знала от Хинрика, что шёл год Высокой До Диез. Она слышала, как он говорил: «В год Водяного Грифа камни кладутся в буквальном смысле очень высоко». Его слова для неё почти не имели смысла, потому что она никогда не понимала, какое отношение Дворец имеет к звукам.