Триллионер из трущоб
Шрифт:
— Я была уверена, что он уже давно у меня на поводке, — недовольно нахмурившись, сказала Сильвия. — Кто знал, что этот спортсмен окончательно спятил. Еще и спелся с черным хирургом. Уверена, что если бы не Александр, то он никогда бы не решился на что-то подобное.
— Ага, — кивнул отец. — Зато эта твоя уверенность привела к тому, что тебя чуть не изнасиловали и не пустили на ядра! Да когда об этом узнают остальные партнеры, то моя репутация упадет ниже плинтуса!
— Да кто об этом узнает, — лениво, словно кошечка, отмахнулась Сильвия. Для полноты картины
— Поверь, — перебил ее отец. — Кому надо — узнают.
Над столом повисла неловкая пауза. Парочка родственников перестала говорить друг с другом, а мы с Толиком даже не знали с какой стороны вступить в диалог.
Странные конечно у них отношения. Волнуется не за дочь, а за репутацию, но при этом всё-равно вроде как любит Сильвию. У богатых, конечно, свои причуды, но для меня это всё смотрелось довольно непривычно.
— Б-52, да? — Дэвид снова перевел взгляд на свою дочь.
— Ага, — лениво кивнула Сильвия.
Я непонимающе посмотрел сначала на мужчину, потом на одногруппницу Толика. Что за Б-52?
К счастью, отец Сильвии заметил мой вопросительный взгляд и тут же пояснил.
— Б 52 это одна из сывороток, блокирующих связь с системой. Вам её не вкалывали, потому что у вас нет никаких навыков, способных помочь в той ситуации. А у Сильвии есть козыри на случай непредвиденных обстоятельств. Правда они далеко не всегда помогают.
Крой тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула.
Неожиданно дверь зала, в котором мы сидели, отворилась, и внутрь прошел чернокожий слуга с идеально ровной осанкой. Его белоснежные перчатки держали не менее белоснежный лист бумаги, сложенный пополам.
— Что там, Понедельник? — устало спросил Дэвид.
П-ф-ф-ф. От смеха я чуть не подавился чаем, который зачем то решил отпить прямо сейчас. Почему Понедельник? Неужели этого бедного афроамериканца никто не любит?
— Сэр, принесли донесение от шефа полиции, — тем временем ответил слуга.
Дэвид лениво протянул руку, и Понедельник, ни на секунду не переставая держать ровную осанку подошел ближе и передал письмо.
Крой тут же развернул его и начал сосредоточенно вчитываться, а я снова выпал в какую-то прострацию. Почему письмо? Есть же телефоны, да и вообще средств связи в этом мире полным полно. Какая-то прихоть элитной прослойки общества?
— Пап, что там пишет дядя Дима? — тем временем задала Сильвия нетерпеливый вопрос. — Александра нашли?
Дэвид потер лоб и глубоко вздохнул, передавая листок дочери.
— К сожалению, этому мерзавцу удалось скрыться, — ответил он. — Но не стоит об этом переживать, рано или поздно его найдут. Уж я то проконтролирую, чтобы его ориентировки были разосланы по всей стране. Понедельник, — Дэвид обратился к чернокожему слуге. — Передай Дмитрию, что к розыскному листу он может добавить награду и от меня.
— Сэр, какую сумму указать? — вежливо спросил Понедельник.
— Так… — на мгновение задумался Дэвид. — Обычная награда за голову черного хирурга — три миллиона, и думаю, мы спокойно можем удвоить её. Так что пусть будет
— Слушаюсь, — слуга вежливо поклонился.
— Ну а что касается вас молодые люди, — повернулся к нам Дэвид.
Я весь подобрался. Наконец-то настал тот момент, ради которого мы здесь с Толиком так долго сидели. Вознаграждение за спасение местной принцессы. У меня в голове снова зазвенели монеты, но на этот раз не системные, а вполне реальные, светящие мне из ближайшего будущего.
Раз уж батек Сильвии такая большая шишка, то он же не поскупится и сможет выделить для меня какой-то жалкий миллиончик?
— Какую награду вы желаете господа? — тем временем продолжил Дэвид.
— Хочу, чтобы меня приняли в студенческий клуб Арканум, — сразу радостно выпалил толстяк.
Я прижал руку к лицу. Ой-й-й, дурак. Что ты творишь, Толян? Мы сидим перед одной из богатейших семей в городе, а ты просишь, чтоб тебя записали в какой-то там студенческий кружок!
Дался ему этот клуб. Если я понял, то именно туда пытался попасть Толик через Александра. Но маленько не срослось. Правда теперь, думаю, все пройдет как по маслу, и толстый сможет смело рассказывать всем, как променял несметные богатства на этот сраный кружок.
— Твои устремления достойны уважения, Анатолий,— одобрительно кивнул Дэвид. — Считай, что ты уже в клубе. Ну, а ты, Андрей, чего желаешь?
Я потер руки. Хе-хе.
— Миллион. Я хочу миллион корон, — довольно улыбнулся я.
Правда, лицо Дэвида сразу стало каким-то кислым, и он недовольно нахмурился.
Э? Что блин не так?! Я сказал что-то не то? Может, он думает, что Толик помог Сильвии гораздо больше, чем я, и поэтому миллиона для меня жалко? Ну да, толстый стену проломил, но ведь я тоже участвовал в побеге!
Уже собрался было сказать Дэвиду, что тоже внес серьезный вклад в спасение его дочери, как неожиданно Сильвия, сидящая рядом, чуть наклонилась к моему уху.
— Андрей, папа не одобряет легкое получение денег, — шепнула мне она. — Лучше измени свой выбор, а то он будет недоволен.
Доволен, недоволен — мне то какая разница? Что за странная логика? Я ведь спас Сильвию, значит мне положена награда.
— Андрей, ты уверен в своем выборе? — переспросил Дэвид.
— Да, мистер Дэвид, — упрямо сказал я. — Выдайте мне пожалуйста миллион.
Отец Сильвии тяжело вздохнул.
— К сожалению, я разочарован в тебе, юноша. Ты еще молод, так что тебе простительно, но знай — человек, который легким способом получил деньги, не знает им цену. А значит, все легкие богатства быстро утекут, ты даже не заметишь. Деньги должны быть результатом собственных усилий и ничьих больше.
Да какая разница, что потом будет с этими деньгами. Мне просто миллион надо получить и все! Засунь себе в одно место эти нравоучения! К тому же, спасение Сильвии — это ведь и есть мои собственные усилия. Почему этот молодящийся старик не хочет выдать мне достойную награду? Или он считает, что его дочка не стоит миллиона?