Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas
Шрифт:
— Драко!
Гарри подпрыгнул. Голос Нарциссы раздавался откуда-то сверху.
— Ты готов? Друзья твоего отца уже прибыли!
— Оп… — сказал Гарри. — Я не могу найти парадную мантию!
— Ну тогда оденься в черное! — резко ответила она.
— Ладно! — прокричал он, а затем подумал, надо ему кричать или она и так прекрасно его слышит? Чувствуя себя жутким идиотом, он подошел к шкафу и уже собирался достать пару черных брюк, когда голос Нарциссы вновь раздался над головой:
— И Драко, никакой магглской одежды!
—
— Я пошлю Антона помочь тебе, — сообщила она.
Раздался громкий хлопок, как будто повернули выключатель. Гарри полагал, что она прервала заклятие, которое позволяло говорить с ним на расстоянии. Интересно, кто такой Антон? Был ли он родственником Малфоя? Тихо ругаясь, он выбрал пару черных атласных брюк (редактор: интересно, бывают атласные брюки?), длинную черную рубашку, пару высоких черных ботинок из шкафа Драко и надел все это. Эти вещи выглядели наиболее волшебными из всех, но Гарри чувствовал себя глупо.
В дверь постучали, и Гарри, полный дурных предчувствий, открыл ее. Там стоял высокий мужчина в форме дворецкого и держал в руках черную с серебром бархатную мантию. Мужчина был прозрачным.
О, подумал Гарри, слуга-привидение. Круто.
Гарри уже привык к привидениям.
— Ваша мать велела принести Вам это, — сказал Антон-привидение, подавая мальчику мантию. Она была длинной и дорогой на вид, с большой серебряной застежкой у воротника в виде змеи. Гарри подумал, что будет счастлив, если больше никогда в жизни не увидит ни одной вещи в виде змеи. — Вы забыли ее в кабинете в прошлый раз.
Гарри перестал надевать мантию. Эта фраза будто зажгла огонек в его голове. Кабинет. В этом что-то было, что-то очень важное. Но что?
— Я думаю, вам будет удобнее застегивать мантию перед зеркалом, мастер Малфой, — сказало привидение, — это трудно.
Если он и находил борьбу Гарри с застежкой странной, то не выказывал этого.
Гарри подошел к зеркалу, все еще раздумывая над гостиной Малфоев, и у него вырвался возглас отвращения. Если бы Гарри был девушкой, он счел бы себя очень привлекательным: серебристые волосы Драко красиво контрастировали с черной мантией, вышивка серебром удачно оттеняла глаза. Но Гарри не был девушкой и думал, что выглядит как трансвестит. Оборки! Атлас! Бе-е!
Они сидели на станции в Хогсмид, ждали поезда, когда Драко вдруг засмеялся. Эрмиона повернулась к нему и нахмурилась:
— Что смешного?
— Гарри, — ответил он. — Он надел мою одежду и ему она явно не нравится… Эй! — добавил он, — а мне нравится эта рубашка и совсем она не женская!
Эрмиона пялилась на него.
— Малфой, перестань подслушивать мысли Гарри, — сказала она, — меня это жутко нервирует, — она подергала ремень сумки. — А он может видеть, что ты делаешь? — в конце концов спросила она.
— Немного… но он думает, что это сны.
— Почему?
— У Гарри воля сильнее, чем у меня, —
— А он…, -Эрмиона вцепилась в ремень сумки, — он думает обо мне?
Драко посмотрел на нее. Выражение его глаз невозможно было угадать:
— Иногда.
Она было открыла рот, но в этот момент подошел ярко-красный поезд. с большими буквами на боку ХОГСМИД-ЛОНДОН.
Эрмиона и Драко вошли в поезд, став единственными пассажирами в купе.
— Эрмиона, — начал Драко, как только они уселись. — Как ты узнала, что я не Гарри?
Эрмиона кусала губу. Почему он спросил об этом сейчас? У нее не было внятного ответа; было бы глупо сказать, что он не так пах, когда поцеловал ее, — не так, как Гарри. Она всмотрелась в его лицо, но оно было непроницаемым. Может, вот это?… — подумала она.
— Я всегда знаю, что Гарри думает. Он никогда не скрывал своих чувств. Но когда я смотрю на тебя, то я вижу его лицо, а самого Гарри нет. Я не могу даже предположить, что у тебя на уме.
Драко молча смотрел в окно. Они уже проехали густые леса рядом с Хогсмид и теперь за окном летели поля с темными точками ферм. Вставала огромная белая луна.
— Хочешь знать о чем я думаю? — спросил он, наконец.
— Нет, я думаю, это не очень приятно.
Эрмиона тут же пожалела, что сказала это, но теперь не знала, как взять эти слова назад. Купе погрузилось в молчание.
Гарри и представить не мог, что большое сборище Пожирателей Смерти может быть таким скучным. Это были очень хмурые люди даже без их кошмарных масок.
Люций Малфой сидел во главе стола; некоторые имена были знакомы Гарри: там были Крабб и Гойл, такие же большие и противные, как их отпрыски; еще Нотт, Забини, Розье и Франц Паркинсон.
Гарри немного надеялся, что они будут говорить о Сириусе, но ему не повезло. Видимо, только МакНейр и отец Драко знали об этом плане. И Червехвост, конечно. И, похоже, они не хотели делиться славой с остальными.
Гарри сидел, втиснутый между Хьюго Забини (братом того Забини, что послал Гарри взрывающуюся метлу) и Элефтерией Парпис (единственная женщина среди Пожирателей Смерти), огромной женщиной в черном атласе, весьма симпатизировавшей Люцию Малфою. Она смеялась над всем, что он говорил, и постоянно наваливалась на стол, чтобы продемонстрировать свою обширную грудь. Нарцисса, занятая тем, что носила подносы с кухни и обратно, ничего не замечала.
Забини же очень нравилось расспрашивать Гарри о Хогвартсе и о веселье, которое там царит. Гарри, для которого даже мысль о веселье сейчас казалось далекой и призрачной, продолжал изобретать способы повеселиться для Драко и Слитеринцев.
— Ну, мы много учимся, — говорил он, — и мы играем с пыточными инструментами в подземелье, и кто-то дал нам яйцо Василиска, и мы пытаемся его вывести.
— Это разумно? — спросил Розье, высокий человек с очень тонкими бровями.