Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas
Шрифт:
Косолап заерзал в руках у Гарри, производя что-то типа мурлыканья.
— Он слишком толстый, — сказал Гарри бесстрастно. — Тебе следует прекратить кормить его так много.
Гром пророкотал над головами, и новый поток воды грозил пролиться над ними. Косолап заволновался.
— Нам следует войти внутрь, — сказал Драко, и стал подниматься по ступенькам. За ним — Эрмиона и, медленнее, Гарри.
Как только они оказались внутри, Косолап, извиваясь, выскочил из объятий Гарри, приземлился на пол и отряхнулся, чтоб высохнуть. Эрмиона и Драко, которые не были
— Почему вы, двое, так прискакали за мной? — произнес он бесцветным голосом. — И почему вы спрашивали, все ли со мной в порядке?
— Мм, — сказала Эрмиона, чувствуя себя теперь на самом деле глупо. — Мы должны отвести тебя назад в Башню Гриффиндора, Гарри …ты весь мокрый…
Гарри прищурил глаза, глядя на нее, но стал подниматься по лестнице. Они следом.
— Это не ответ, — сказал он, поворачивая за угол.
— Эрмиона подумала, ты уходил, чтоб подставить себя под удар молнии, — сказал Драко, растягивая слова. — Чтобы заставить твою силу Магида заработать. Я говорил, пусть, но она пожелала идти за тобой.
Гарри остановился и уставился на нее.
— Под удар молнии? — сказал он. — Каким дураком ты меня считаешь?
Она вспыхнула.
— Я не знаю, Гарри, — огрызнулась она. — Таким дураком, который пытается заставить Рона сбить себя с метлы?
— У Рона слишком длинный язык, — коротко сказал Гарри, затем остановился и уставился куда-то. Эрмиона повернулась, чтоб посмотреть, куда он смотрит, и увидела, что его взгляд направлен в полуоткрытую дверь темной комнаты, из которой виднелось слабое мерцание зеркала.
— Это не…, -произнес Гарри. — Не может быть…
— Что? — переспросила Эрмиона в замешательстве, но Гарри уже прошлепал мимо нее и распахнул дверь. Он вошел, за ним, обменявшись тревожными взглядами, последовали Драко и Эрмиона.
Это была комната, которую Эрмиона никогда не видела раньше. Большая и слабоосвещенная, одна стена была полностью из окон, через которые сейчас была виден грозовой полумрак снаружи. По другую сторону стены висело что-то, что дало вспышку света, которую видела Эрмиона. Это было зеркало. Круглое, в темной деревянной раме. Оно было очень чистое, настолько, что казалось, будто оно само светится в полумраке.
Гарри подошел к нему и посмотрел в него так, как будто в нем таились все секреты мироздания. Вода мерно постукивала, стекая с его волос, брюк, с кромки его промокшей насквозь мантии, но он не обращал внимания.
— Гарри? — произнесла неуверенно Эрмиона и подошла к нему сзади. Он не оборачивался, казалось даже, не слышал ее приближения. — Гарри, — сказала она, — На что ты смотришь?
— На нас, — сказал он. — Я вижу тебя и меня.
Эрмиона заглянула в зеркало и увидела себя и Гарри, оглядывающегося назад.
— Я тоже, — сказала она. — Большое дело, Гарри. Это просто зеркало.
— Это не…, -начал он с негодованием, затем обернулся к ней. Его глаза были расширены. — Что ты сказала, ты видела?
—
— А сейчас? — сказал Гарри, попятившись от нее футов на десять. — Что ты видишь?
Она взглянула назад в зеркало. И у нее перевернулось сердце.
— Все еще тебя и меня, — сказала она, начиная что-то улавливать. — Только, Гарри — в зеркале, ты сухой. И у тебя…, -она оборвала фразу, поворачиваясь к нему. — Что это за зеркало?
— Прочти инструкцию, — сказал Гарри, он выглядел ошеломленным, хотя и не таким несчастным, как был.
Эрмиона прочла ее. "У джедан юун йата оцилен юаж артоя".
Так как Эрмиона была на порядок сообразительней Гарри, у нее заняло всего мгновение понять, что инструкция написана задом наперед.
"Я отражаю не лицо, а тайную надежду."
— Ты рассказывал мне об этом зеркале, — медленно сказала она, — годы назад… оно показывает тебе твою семью, Гарри…
— Оно показывало, — сказал он. — Я все еще вижу их. Только я вижу нас на переднем плане. Я понял, — произнес он, — надежды сердца человека могут меняться.
Он был очень бледен, но смотрел на нее, по-настоящему смотрел на нее, как не смотрел на нее днями.
Позади него она видела, как Драко пересекает комнату в сторону двери и выходит. Ее сердце сжалось. Но она не могла уйти. Это была ее жизнь, именно здесь, в этой комнате.
Дверь затворилась за Драко, и она повернулась к Гарри.
— Зеркало показывает то, что ты хочешь, — медленно сказала она.
Гарри кивнул.
— Но разве Дамблдор не говорил тебе, что большинство людей хотят себе самое худшее?
— Большинство, — сказал Гарри. — Но не каждый. — Он посмотрел на нее прямо. — Ты любишь меня? — спросил он.
— Конечно, я люблю тебя, — сказала она. — За всю свою жизнь я никого не любила так, как тебя. Но ты пугаешь меня. Ты можешь ранить меня так легко. Вот почему мне нравится быть с Драко. Он не обидел бы меня, и, в любом случае, он не сможет.
Гарри быстро повернулся кругом, отошел от нее на несколько шагов, затем повернулся лицом.
— Это забавно, — сказал он, — но я беседовал с Малфоем вчера, и, вообще-то, кое-что понял. Я понял, что должен извиниться перед тобой.
Она пристально посмотрела на него. Он был бледен настолько, что, казалось, только глаза были единственным цветовым пятном на его белом лице.
Он сказал:
— Прости. Прости, что я никогда не говорил тебе, что люблю тебя. Прости, что ждал, пока не оказалось, будто я могу потерять тебя до того, как сделаю что-нибудь. Прости, что соврал тебе, когда ты меня спросила, люблю ли я. Я просто никогда не думал об этом, как о любви. Ты всегда была частью меня. Как мои собственные глаза. Или мои руки. Тебе ведь не приходит в голову подумать: "Я люблю мои глаза, я люблю мои руки"… Разве нет? — Его голос задрожал. — Я не похож на Малфоя. Я не произношу красивых речей. Но я знаю, чего я хочу.