Трилогия о королевском убийце
Шрифт:
Келвар послал почетного гвардейца встретить нас, так что мы задержались на время обмена формальными приветствиями с отрядом Верити. «Как два пса, нюхающие под хвостами друг у друга», — кисло заметил Хендс. Встав в стременах, я мог видеть достаточно далеко, чтобы наблюдать парадное построение, и кивнул, соглашаясь с ним. Наконец мы снова двинулись в путь и вскоре въехали на улицы города.
Все остальные проследовали прямо в замок Келвара, но Хендс и я должны были сопровождать паланкин леди Тайм через несколько переулков, чтобы пройти к тому трактиру, в котором она собиралась остановиться. Судя по выражению лица горничной, старая леди гостила в нем и раньше. Хендс увел лошадей и носилки на конюшню, но мне пришлось смириться
С легким сердцем я вскочил на Уголек и крикнул Хендсу, чтобы он поторопился. Мы галопом проскакали по улицам Ладной Бухты и умудрились присоединиться к арьергарду процессии Верити, как раз когда они въезжали в замок Келвара, Страж Вод. Замок был построен на равнине, почти не предоставлявшей естественной защиты, поэтому его окружали несколько крепостных стен и рвов, которые врагу пришлось бы преодолеть, прежде чем оказаться перед прочной каменной громадой замка. Хендс сказал мне, что пираты никогда не заходили дальше второго рва, и я не видел оснований ему не верить. Рабочие что-то ремонтировали на стенах и во рвах, когда мы проходили, но они прекратили работу и уставились на будущего короля, въезжающего в Страж Вод.
Когда ворота замка закрылись за нами, последовала еще одна бесконечная приветственная церемония. Люди и лошади жарились под лучами палящего полуденного солнца, пока Келвар и его замок приветствовали Верити. Звучали трубы, а потом бормотание официальных речей заглушалось шумом лошадей и людей. Наконец все закончилось. Мы с Хендсом, стоявшие в задних рядах, поняли это по внезапному общему движению людей и животных, когда строй перед нами сломался.
Всадники спешились, и внезапно среди нас оказались конюшенные Келвара, которые показывали нам, где напоить лошадей, где мы будем спать и, что самое главное для каждого солдата, где мы можем вымыться и поесть. Я пристроился к Хендсу, и мы повели Уголек и его пони в конюшню. Я услышал, как кто-то зовет меня по имени, и, повернувшись, увидел Сига из Баккипа, который показывал меня кому-то, одетому в цвета Келвара:
— Вот он, здесь. Вот это Фитц. Хо, Фитц. Сицвелл говорит, тебя вроде кличут! Верити зовет тебя. Леон заболел. Хендс, отведи Уголек в конюшню.
Я почти чувствовал, как еду вырвали у меня изо рта, но набрал в грудь воздуха и весело улыбнулся Сицвеллу, как учил меня Баррич. Сомневаюсь, чтобы суровый Сицвелл заметил это. Для него я был только еще один мальчик, который вертится под ногами в сумасшедший день. Он отвел меня в комнату Верити и оставил там, явно испытывая облегчение, что может наконец вернуться в конюшни. Я тихо постучал, и слуга Верити тут же открыл дверь.
— А, слава Эде, это ты. Входи скорей, эта зверюга не желает есть, и Верити уверен, что это серьезно. Поспеши, Фитц.
У слуги был значок Верити, но я никогда не видел его раньше. Иногда меня немного смущало то, что множество людей знали, кто я такой, хотя я не имел ни малейшего представления, кто они. В смежной комнате Верити плескался в тазу и громко наставлял кого-то, какой костюм следует приготовить ему на вечер. Но это была не моя забота. Моей заботой был волкодав Леон.
Я прощупал его сознание, поскольку, когда Баррича не было рядом, мне нечего было бояться. Леон поднял тяжелую голову и страдальчески посмотрел на меня. Он лежал на пропотевшей рубашке Верити в углу у холодного очага. Ему было очень жарко и очень скучно, и если мы не собираемся на охоту, тогда он хочет домой.
Я изобразил маленький спектакль, ощупав его, посмотрев на его десны и положив руку ему на живот, а потом почесал его за ухом и обратился к слуге Верити:
— С ним все в порядке. Он просто не голоден. Давайте дадим ему миску холодной воды и подождем. Если захочет есть, то даст нам знать. И лучше уберем все это, потому что еда испортится от такой жары, а он съест ее и по-настоящему заболеет.
Я направился к миске, уже переполненной остатками пирожных с подноса, который был прислан Верити. Для собаки ничто из этого не годилось, но я был так голоден, что с радостью пообедал бы этим сам. Мой желудок просто зарычал при виде миски с едой.
— Может быть, на кухне у них найдется для него свежая говяжья кость. Это скорее игрушка, чем еда, и она понравится ему сейчас больше всего…
— Фитц? Это ты? Иди сюда, мальчик! Что беспокоит моего Леона?
— Я принесу кость, — заверил меня слуга, и я поднялся и пошел в соседнюю комнату.
Мокрый Верити встал из ванны и взял протянутое слугой полотенце. Он быстро промокнул волосы и, вытираясь, спросил еще раз:
— Что случилось с Леоном?
Таков был Верити. Недели прошли с тех пор, как мы разговаривали в последний раз, но он не тратил времени на приветствия. Чейд сказал, это его недостаток, раз он не дает людям чувствовать, что они важны для него. Думаю, Верити считал, что, если бы со мной случилось что-нибудь значительное, ему бы об этом обязательно рассказали. Но его грубоватая сердечность была мне по душе. Он считал, что раз никто не говорит ему противоположного, значит, все идет хорошо.
— Ничего особенного, сир. Он немного не в форме от жары и от путешествия. Ночной отдых в прохладном месте оживит его. Но я бы не давал ему остатки пирожных и жирную еду. По крайней мере, в такую жару.
— Хорошо. — Верити нагнулся, чтобы вытереть ноги. — Скорее всего, ты прав, мальчик. Баррич говорит, что ты знаешь подход к собакам, и я не буду пренебрегать твоим советом. Просто Леон казался таким апатичным! И обычно у него хороший аппетит, особенно если он получает что-нибудь с моей тарелки. — Верити казался смущенным, как будто его застали сюсюкающим с ребенком.
Я не знал, что сказать.
— Если это все, сир, я могу вернуться в конюшни?
Он озадаченно посмотрел на меня через плечо:
— По-моему, это напрасная трата времени. Хендс присмотрит за твоей лошадью, верно? Тебе следует выкупаться и одеться, если ты не хочешь опоздать к обеду. Чарим? У тебя найдется для него вода?
Слуга, раскладывавший на кровати одежду Верити, выпрямился.
— Одну секунду, сир. И я приготовлю его одежду тоже.
В течение следующего часа мое положение в мире, казалось, перевернулось. Я знал, что это должно произойти. И Баррич, и Чейд пытались подготовить меня к этому. Но так неожиданно было превратиться из мелкого подручного в Баккипе в человека из официального окружения Верити! Я немного нервничал. Все остальные считали, что я в курсе происходящего. Верити оделся и вышел из комнаты прежде, чем я залез в ванну. Чарим сообщил мне, что он отправился посовещаться с капитаном стражи. Я был благодарен за то, что Чарим оказался таким сплетником. Он не считал меня слишком важной персоной, чтобы удерживаться от болтовни и жалоб в моем обществе.
— Я тебе здесь постелю. Скорее всего, ты не замерзнешь. Верити сказал, что хочет, чтобы тебя разместили поблизости от него, и не только для того, чтобы ты ухаживал за собакой. У него есть для тебя и другая работа.
Чарим с надеждой помолчал. Чтобы не отвечать, я погрузил голову в тепловатую воду и стал смывать пыль и пот с волос, потом вынырнул, чтобы вдохнуть.
Чарим печально покачал головой:
— Я разложу для тебя одежду. Оставь мне эту, грязную. Я ее выстираю.