Трилогия «Планета свиней»
Шрифт:
Шмаль был волку по грудь, но малый рост антропоморфного бандита не говорил о его слабости. Кот – зверь серьёзный, способный острыми когтями, словно кинжалами, нанести страшные раны – порой смертельные. Даже медведи обходили стороной кошачьи разборки. А сами коты не боялись никого в этом мире; разве только тигров опасались, да и то – только совсем чуть-чуть.
– Как скажешь, братан, – быстро завертел коротким хвостом волк. – Надо идти, так пошли. Я что против, что ли?
Алдан погрузился в темноту. Электричество в городе подавалось исправно, но улицы освещались скудно, потому что воришки выкручивали лампочки и
Убирался город ещё хуже. Даже в его центре пахло отходами из огромной помойки. Вообще, Алдан, что называется – слыл городом контрастов.
Рядом с семиэтажными зданиями, украшенными красивыми балконами с мраморными балясинами и резными окнами-арками, стонали вдавленные в землю халупы, бараки и деревянные туалеты без дверей. Так на улице «Пролетарской», на заднем дворе грандиозного казино, то есть самого роскошного здания в Алдане – в покосившемся доме раздавали бесплатные обеды, а рядом за городской больницей, которая не видела ремонта уже лет сто, возвышался величественный Колизей на семнадцать тысячи мест. Здесь, между прочим, то есть в алданском Колизее сражались местные и пришлые гладиаторы; но сражались не насмерть, чтобы после боя отправиться в облупленную больницу на излечение для дальнейших драк.
– Алдан, это зависть и радость! У меня прямо сердце радуется, когда иду по этим убитым улицам и вижу счастливые лица свободных гибридов. Как же я люблю этот город! – восхищался Барс, проходя мимо огромной кучи картофельной шелухи. – Запах свободы, братцы – он неповторим!
Волки не отходили от гостей из Якутска ни на шаг. Но за время пути коты надоели настолько, что алданские бандиты готовы были сбежать от них.
Шмаль всё время задирался. Барс так и сыпал глупыми вопросами и почему-то восхищался городом, в котором из достопримечательностей только казино имеется… ну и так – пару кабаков и здание администрации.
Гоча покосился на вонючую кучу отходов из общественной столовой и, прикрыв лапой нос, гнусаво спросил:
– Неужели это кому-то может понравиться? Я, конечно, извиняюсь парни, но когда вы были в Алдане в последний раз?
– Этот город мне как родной! Я тута все переулки знаю, – ответил Шмаль, грозно сверкнув сломанным клыком. – А вот Барс в городе впервые. Потому столько впечатлений. Предупреждаю, мой кореш – кот очень эмоциональный. Не мешай ему впечатляться. Немного погуляет здеся, и романтика враз сойдёт!
Но чтобы чёрный не говорил, рыжий кот всё равно был счастлив гулять по вольному городу…
Алдан, безусловно, не идеален, и это лишь незначительные детали истории. Важно, что сразу после посещения чудесного города друзья обязательно отправятся к морю. Они поедут в Страну Крым, где крутятся карусели, где нет волков, где сладкая вата и далее по списку. Никогда Барс ещё не был так близок к своей мечте. Город Алдан, вонючие помойки, груды мусора, разбитые дороги и предсмертный крик испуганной жертвы, где-то на чердаке двухэтажного дома – казались ему ароматными лепестками мяты, которыми усыпана дорога в райские земли Краснодарского края.
Иногда, когда Барс не мог долго уснуть, он бормотал себе под нос одну скороговорку: «Рай – это Краснодарский край, а в Крым – я не приеду седым».
Позёвывая, он повторял эту фразу пять или пятьдесят пять раз, после чего сладко засыпал.
Схема
– Слышь, серый, нам долго ещё шлёпать? – хмурился чёрный кот. – А то жуть как устал. И пятку натёр, и пожрать перед сном охота.
– Да пришли уже, – указав лапой на опрятный дом, сказал Зура. – Поднимайтесь, бродяги, на второй этаж. Шеф сейчас вас накормит. Будет вам и колбаска, и сосиска, и молочко.
– Напугал кота сметаной, – зашипел Шмаль. – Я ведь дикий, когда голодный. Мне что с тигром в клетке чалиться, что с Бучем базякать.
Но чёрный кот был слишком самоуверен, что могло отразиться на его здоровье.
Его друг и владелец кабака «Молоко», господин Абрамяу – вёл бизнес на широкую лапу. Персидскому коту принадлежали кабак, пяток магазинов искусственного мяса, три супермаркета, торгующих замороженной рыбой; был ещё ювелирный интерес, консервный цех и ателье модной одежды. Но одно дельце, о котором Абрамяу не распространялся никогда, стоило всего легального бизнеса вместе взятого. Всё дело в том, что он выполнял посреднические функции по поставке баранины и свинины ко двору князя Витольда. Каждую неделю тушки животных переправлялись на фронтовых рефрижераторах из Алдана в Якутск, – и ни одна живая душа не знала, что находится внутри этих машин.
Абрамяу работал давно с вольными алданцами, но больше других, доверял гибридной росомахе, по имени Буч. А росомаха, соответственно, доверял – персидскому коту.
В кабинете Буча полумрак. Коты плохо видели в темноте, к тому же слепили две лампы в торшере, стоящие за спиной росомахи. Этот кабинет, как и весь четырёхэтажный дом, когда-то принадлежал человеческой администрации города.
Буч сидел за массивным столом, обтянутым тёмно-зелёной тканью. В кабинете стоял ещё диван и книжный шкаф, где вместо книг пылились драгоценные и полудрагоценные камни.
– Как добрались, парни? – поинтересовался Буч, не вставая со стула с громоздкой спинкой.
Он кивнул Гоче и Зуре, чтобы те остались в кабинете.
– Нам по крови завещано скитаться. Мне, что бешеному псу – сто вёрст не крюк, – ответил Шмаль.
Чёрный облюбовал себе местечко на диване и развалился там. С дивана росомаху совсем не видно, зато хорошо слышно; Шмаль не пялиться пришёл, а дела пацанские решать.
Рыжий скромно присел рядом. Его восторг заметно угас.
– Что ты хотел, Шмаль? Зачем пришёл ко мне? – задал вопрос Буч, доставая из коробки толстую сигару. Это был контрабандный товар: дорогое и недоступное рядовым парням удовольствие.
Чёрный пошарил по кармашкам, извлёк тоненький напильник и, сняв ботинок, стал бесцеремонно точить когти, демонстрируя независимость и несговорчивый нрав.
– Чувиху свою ищу, земеля. Сорока на хвосте принесла, что удерживают её в золотом городе. Кошмарят её какие-то уроды… Найду – накажу. Уродов в смысле.
– Ну да, ну да… А что за женщина, могу я узнать? Кто она тебе? – осторожно спросил Буч, выйдя из темноты.
Он был довольно крупный и невероятно сильный. Росомахи, как и другие куньи редко носили штаны, выпячивая напоказ свои хвосты. Буч любил выглядеть дерзко и стильно. На нём чёрная сорочка с короткими рукавами, на запястьях золотые браслеты, и часы на обеих лапах. На шее гроздью висели цепи разной толщины – тоже золотые. Если Буч улыбался, то завораживал всех и каждого. В правый его клык был вживлён бриллиант. Кристалл ярко поблёскивал даже в свете всего двух маленьких лампочек за его спиной.