Трилогия «Потерянные миры». Книга первая. Потерянный мир
Шрифт:
– Ну, знаешь ли! – возмутился Николай, но вдруг улыбнулся и весело сказал: – Всякая случайность это следствие закономерности! Поверь мне, через пару лет ты обязательно будешь первым нападающим команды!
Потом ребята без перерыва подходили к Мире, жали руки и дружески хлопали по спине или плечам. А она, широко улыбаясь, касалась больших, а порой мозолистых ладоней, даже не в состоянии различить, кому они принадлежат.
– Молодец, малыш! Отличная работа!
Мира вздрогнула. Рядом стоял Тор. Она растерянно заглянула в темные, почти черные глаза и вновь оцепенела. Что-то особое, непонятное было в его взгляде, что-то, от чего у нее перехватило дыхание. Она будто бы разучилась говорить и даже просто дышать! Сердце заскакало, как ненормальное и, конечно же, она опять раскрасилась, словно свекла! Смущенная собственным смущением, Мира забормотала что-то нечленораздельное, желая только одного: немедленно провалиться сквозь землю. Что с ней, вообще, происходит? Почему она не может ничего произнести? Ведь она знает, тысячи слов, которые постоянно крутятся на языке… но в нужный момент все они бесследно растворились, оставив вместо себя лишь бесполезные, глупые междометия…
Глава 6. Письмо из прошлого
После обсуждения игры, прямо в разгаре вечеринки по поводу победы Селвин и Бо засобирались домой. Мира протискивалась вслед за ними. Уходить не хотелось. Она так надеялась снова поговорить с Тором. Нормально. Без междометий! Она весь вечер проигрывала в голове этот разговор, придумывая тысячу остроумных вариантов ответов, но момент так и не подвернулся. На пороге она обернулась, в надежде в последний раз украдкой взглянуть на него, но оказалось, Тор тоже смотрел ей вслед. Они улыбнулись друг другу, и он выставил вверх большой палец.
Мира молчала всю дорогу. Она напрочь позабыла о забитом голе и чемпионате, и о Селвине с Бо. Всеми ее мыслями завладел Тор. Ее сердце то сжималось, то хотело выпрыгнуть из груди. Она вспоминала их сегодняшние мимолетные встречи, где она, мягко сказать, не всегда оказывалась на высоте, но, не смотря ни на что, она была счастлива!
Мира очнулась уже дома от пронизывающих взглядов друзей. С трудом заставляя себя выйти из мира грез, она сморщила лоб и огляделась. Оказывается, они сидели в неприкосновенном месте, в святая святых, в лаборатории брата. Новый неожиданный поворот. Обычно, Селвин никого сюда не приглашал. Даже друзей. Но, видимо, случилось что-то из ряда вон выходящее, и, судя потому, что он сам привел их в подвал, объяснить это в двух словах, скорее всего, он не мог.
Мира сидела на старом обшарпанном диване. Папа перенес его сюда много лет назад, когда они купили новую мебель в дом. И именно с этого дивана подвал начал превращаться в его рабочее место. Он принес сюда письменный стол, шкафы, и превратил его в кабинет. Затем здесь начали появляться какие-то приборы. Они вытесняли собой обычную мебель, так, что, в конце концов, получилось большое пространство для лаборатории и маленький уютный закуток для отдыха. Разделял эти зоны рабочий стол, который папа поставил поперек прямоугольного подвала.
Правда сейчас, когда лаборатория полностью перешла к Селвину, письменный стол превратился в, своего рода, границу между хаосом реальной жизни и четкой научной структурой. В буквальном смысле. Ненужный хлам, который Селвин откладывал «на потом» или ленился выбросить, скапливался в закутке, заполняя собой все свободное пространство. Повсюду валялись обрывки проводов, части каких-то деталей, клубки скомканной бумаги, разбросанная одежда, пустые бутылки из под воды и лимонада и пачки от лежавших в них когда-то сладостей… Селвин не очень-то любил прибираться. Иногда маме удавалось заставить его вычистить мусор, но случалось это не так уж часто. Постепенно захламлялся и стол. Теперь помимо пирамиды из выстроенных один над другим разнокалиберных экранов, он был завален бумагой, книгами, грязными чашками, опять же, какими-то деталями, печеньем, батарейками, разноцветными обертками, среди которых при желании можно было найти даже старые слипшиеся конфеты… Но дальше, резко контрастируя с заваленной зоной отдыха, царил порядок и четкая структура. Селвин педантично поддерживал установленный еще отцом порядок в лаборатории и не допускал даже мысли, что кто-нибудь осмелится ступить на «ту половину».
Зато над диваном, возвышаясь над завалами мусора, висели несколько разноцветных скайбордов, а в углу стояла стойка с двумя гитарами. Гитары принадлежали папе. Он любил играть, когда ему нужно было сосредоточиться. Но теперь они лишь создавали атмосферу его присутствия. А вот скайборды были гордостью Селвина. Каждый из них он сделал самостоятельно в разном возрасте. Причем он не только их раскрашивал, но и сам собрал для них двигатели.
Селвин сидел на диване рядом с Мирой, предварительно скинув с него на пол весь хлам, а Бо развалился в бесформенном кресле напротив.
– Ну… теперь рассказывай, – с трудом цепляясь за реальность, сказала Мира и попыталась убрать с лица глупую улыбку. – Что случилось, почему ты опоздал?
Селвин усмехнулся.
– Ну наконец-то, ожила! – насмешливо воскликнул он. – Бо уже распереживался, не заболела ли ты?! Ты, как будто, вернулась из другого измерения! Что с тобой? Злишься что ли?
Мира нервно пожала плечами.
– Все зависит от объяснения, – сказала она, всеми силами заставляя себя не думать о Торе и пытаясь выглядеть заинтересованной. Но на самом деле сердиться она не собиралась. Наоборот, если бы не опоздание брата, ничего подобного с ней бы не случилось!
Мальчишки смотрели на нее с подозрением, не понимая, что вдруг заставило Миру отключиться из реальности.
– Ну, если тебе это, действительно, интересно, – недоверчиво сказал Селвин, – у меня есть о чем рассказать. Вот, взгляните!
Он перегнулся через диван и взял со стола пакет. Мира, увидев надпись, удивленно посмотрела на брата, ее губы внезапно задрожали, а на глазах появились слезы. Бо, ничего не понимая, взял конверт, повертел его в руках и осторожно спросил:
– Что-то специальное?
– Это письмо от папы, – еле слышно прошептала побледневшая Мира.
– От вашего отца? – удивленно переспросил Бо. – Но…
Он не договорил. Он прекрасно понимал, что для друзей эта смерть все еще была не пережитой драмой.
– Да. Я нашел конверт у себя на столе, – ответил Селвин. – Точнее, он лежал там, когда я забежал за скайбордом. Но, клянусь, раньше я его не видел! Его трудно не заметить. Думаю, мама принесла … – он вздохнул. – Когда отец писал его… он уже знал, что… не… что… его… уже не будет с нами…
Мира всхлипнула и взяла пакет. Она, подобно брату, осторожно провела рукой по надписи, желая затронуть тень отца.
– Не знаю, – еле слышно прошептала она, – смогла бы я, вообще, играть после такого…
Селвин обнял сестру за плечи.
– Не думаю, отец послал это, чтобы мы грустили, – попытался он как-то подбодрить ее. – Вообще-то, он поздравил меня с днем рождения и попросил поцеловать тебя за него, – он чмокнул ее в макушку и, откинув со лба непослушные волосы, продолжил. – Но не только это. Не хотите взглянуть на письмо?