Тринадцать эльфиек для ДРАКОНА. Том 5
Шрифт:
Глава-26 — Я не отступлю!
Очередной удар не достиг своей цели — темный прямоугольник плавно отлетел, возвращаясь в круг зеркал. Не удержав равновесие, я упал на пол. Тут же попытался подняться, но ощутил, что у меня на это нет ни сил, ни желания. Я так долго пытался сбежать от своего прошлого, но оно словно следовало за мной по пятам, не давая вырваться из своих цепких когтей и постоянно напоминая о том, кем мне суждено было быть и кем я отчаянно не хотел становиться. Пережить те события однажды, было нелегко, но столкнуться с ними вновь и всецело убедиться, что ты не в силах ничего изменить, оказалось в разы сложнее. Я чувствовал себя опустошенным, жалким, беспомощным. Осознание собственной ничтожности адским пламенем выжигало душу и давило на плечи неподъемным грузом, все глубже погружая меня в пучину отчаяния. Услышав грохот за спиной, я даже не захотел узнать его происхождение, словно боялся, что столкновение с очередным эпизодом прошлого, окончательно меня раздавит,
'…Массивные деревянные двери едва не разлетелись в щепки, когда их с силой распахнул разъяренный отец. Подумать только, а ведь еще несколько минут назад, на совете, он был единственным, кто отличался неимоверной сдержанностью и холодным спокойствием. Мне жутко хотелось исчезнуть, слиться с окружающим пространством или, на крайний случай, провалиться сквозь пол. И дело было совершенно не в том, что меня пугал праведный гнев грозного родителя. Вовсе нет. Просто мне не хотелось, в очередной раз, выслушивать о том, что я, как Наследник, должен думать не только о своих поступках, но и об их последствиях. Однако, после встречи с каменным драконом, я уже вообще был не уверен, что хочу быть Наследником, и уж тем более, Владыкой. В ту дождливую ночь во мне будто что-то надломилось. Словно со всего, что я считал правильным и привычным, спала красивая ширма, сотканная из наивных убеждений, и оно предстало передо мной в своем искореженном и уродливом виде, который оказался настолько неприглядным, что ничего, кроме отторжения не вызывал. Я чувствовал себя обманутым, будто мне обещали кристально-чистое озеро, а сами упорно пытались затолкать меня в грязное болото из интриг, коварства и бессмысленной жестокости. Так подло и мерзко, что хотелось содрать с себя кожу, лишь бы избавиться от этого неприятного ощущения…
— Как ты посмел?! — взревел отец, прерывая неспешный ход моих мыслей и прожигая меня пламенным взором золотых глаз. — Мало того, что сын Каменного Мирдаса одурачил тебя, так ты еще и позволил его людям сбежать! — прорычал он, надвигаясь на меня неотвратимой карой. Я даже не сомневался, что ему обязательно донесут о моем решении не преследовать пленников…
— Тебя злит, что я упустил с десяток воинов противника или то, что сын твоего врага погиб, как герой, а твой собственный, в очередной раз, не оправдал твоих ожиданий? — усмехнувшись, отстраненно уточнил я, рискуя еще больше разозлить могущественного родителя.
— Дело не только в моих ожиданиях, — холодно прорычал он, стараясь держать себя в руках и раньше времени не свернуть мне шею за непозволительную дерзость. — Ты будущий Владыка…
— А я не хочу им быть! — в сердцах выпалил я, не дав ему договорить.
— Это уже не тебе решать! — отрезал отец, поднимая в моей душе яростную волну протеста.
— Почему? — тихо спросил я, чувствуя, как жгучее пламя от лютой несправедливости, выжигает меня изнутри и рвется наружу. Как я ни старался, но мне так и не удалось его сдержать… — Почему я не могу распоряжаться своей собственной жизнью?! — непокорно зарычал я, от чего могущественный Владыка недовольно нахмурился. И пусть! В этот раз, ему придется меня выслушать! — Почему, будучи сыном правителя, я имею прав меньше, чем рядовой дракон?! Почему я обязан подчиняться устоям и правилам, с которыми в корне не согласен?! Почему я должен защищать клочок земли и, вместе со своими товарищами, проливать за него кровь, лишь потому, что два грозных Владыки даже не попытались договориться?!
— Адонис… — голос отца понизился до предупредительного рыка. Я явно был близок к тому, чтобы пересечь грань дозволенного… Плевать! Меня уже было не остановить!
— И почему я, в угоду традициям и поступившись своими убеждениями, должен занять трон того, кто готов в одиночку противостоять целой армии, но не может отступить от привычного уклада и первым сделать шаг навстречу перемирию, лишь потому, что кто-то когда-то решил, что удел драконов — война?! — на одном дыхании выпалил я, словно боялся, что вновь не успею договорить и пропасть из недосказанности между нами станет еще шире.
— Не забывайся! — угрожающе прогремел голос властного родителя. — Я не только твой отец, но и Владыка! Думай, что и кому ты говоришь!
— Ты марионетка, что смирилась со своей участью и приняла правила игры, которую начал неизвестно кто еще с начала времен! — упрямо заявил я, стоически выдержав испепеляющий взор правителя.
— Да как ты смеешь?! — взревел отец и замахнулся, видимо, собираясь проучить меня силой, раз словами не получилось.
— Ну давай! — непримиримо нахмурился я, даже не двинувшись с места. — Ударь меня! А лучше сразу убей, ибо я никогда не смирюсь и не стану таким, как ты!
На несколько мгновений между нами завязался поединок взглядов. Никто не желал отступать. Внутри меня все клокотало от ярости и волнения. Наконец-то, я смог высказать то, что уже давно терзало мою душу и давило на плечи неподъемным грузом. А теперь, будь, что будет! Я был готов с достоинством принять любое решение могущественного Владыки, начиная от отречения и заканчивая казнью! Упрямо поджав губы, я замер в ожидании удара, после которого должно было последовать оглашение моей скорбной участи. А в том, что она будет именно такой, я даже не сомневался! Слишком много было сказано с горяча… Но я ни о чем не жалел! Напротив, на душе стало легче… В какой-то момент, золотые глаза родителя сверкнули пылающей яростью, с примесью горечи и сожаления. Она была настолько обжигающей, что я даже засомневался — доживу ли до казни или он прикончит меня прямо здесь? Но вместо этого, отец лишь утробно зарычал, медленно опустил напряженную руку и резко отвернулся, будто ему не то, что бить, но даже смотреть на меня было противно. Видимо, я в конец его разочаровал…
— Поди прочь, — сухо обронил Владыка.
Я смотрел в его широкую спину и ощущал, как меня гложет чувство вины. Нет, не за сказанное, а за то, что такому величественному дракону, который всегда был для меня примером для подражания и недостижимым идеалом, достался такой нерадивый сын, как я. И именно меня, по какой-то неведомой причине, он выбрал своим Наследником. Я смотрел на его напряженные плечи, и понимал, что, несмотря на всю внешнюю сдержанность и холодность, в тот момент внутри него бушевала настоящая огненная буря. И в отличие от меня, он сумеет с нею справиться, не позволит эмоциям взять верх. И даже, если его душа будет корчиться в муках и разрываться от боли, он никому об этом не расскажет, ни с кем не поделится своими тревогами. Ведь он — Владыка Огненных Драконов! Он должен быть воплощением мудрости, стойкости и силы своего народа! Даже для своей семьи… Наверное, именно поэтому мы так и не смогли понять друг друга. Я знал, где-то в глубине души, пусть отчасти, но отец был со мной согласен. Однако возложенные на него обязательства и ответственность, угрюмо бренчали незримыми оковами на его могучих руках. Он с достоинством выполнял свой долг, а я не понимал, почему этот самый «долг» определялся кем угодно, но только не нами…'
Уверен, в тот день, прогоняя меня, отец хотел, чтобы я ушел лишь на время, чтобы он мог успокоиться, все обдумать и принять взвешенное решение. Возможно, если бы я остался, все могло бы сложиться иначе, но в моей душе царило смятение, разум одолевали сомнения, а косые и осуждающие взгляды придворных, ощутимо подливали масла в огонь, усиливая напряжение и раздражение. Место, которое я долгие годы считал родным, неожиданно стало для меня чужим, тесным и душным. И я ушел… Сначала из Кланового Дома, а затем и из Столицы. Обосновался в небольшом особняке неподалеку, но там меня довольно быстро нашли. Отец тогда долго бушевал. Обвинял меня в трусости и пытался воззвать к моей совести, ответственности и чувству долга перед предками, но для себя я уже все решил. Он еще пару раз пробовал меня вернуть, грозил суровыми наказаниями за непослушание, но я оказался слишком упрямым и с каждым разом уходил все дальше и дальше от Столицы.
В конечном итоге, я осел в пещере, которая показалась мне идеальным убежищем от посягательств властного родителя. Хотя, я прекрасно понимал, что на самом деле это не так и, при желании, он в два счета сравняет ее с землей, в ней я чувствовал себя относительно спокойно. М-да, сбежать от Владыки мне, относительно, удалось. На какое-то время, мне даже показалось, что он позабыл о моем существовании. Однако, сбежать от самого себя, оказалось гораздо сложнее… Беспокойные мысли не давали мне покоя, сомнения терзали душу, а по ночам одолевали кошмары. Я так устал от всего этого, что все чаще искал спасения на дне бутылки и в продажной любви прекрасных дам. Проводя в их компании практически все время, я упрямо убеждал себя, что теперь никому ничего не должен и могу заниматься чем угодно. Сладостный вкус абсолютной свободы смешивался с игристым вином и туманил мой разум, заглушая настырное и едкое чувство вины. Я так увлекся беспечной жизнью, что даже не заметил, когда и впрямь перестал быть Наследником, которого так хотел видеть во мне отец. Богатство, которое я успел скопить еще до того, как покинул Клановый Дом и вседозволенность, которую легко можно было купить за презренный металл, превратили меня в высокомерное ничтожество с манией величия. Как низко я пал… Отец в мое бездумное, беспечное и бесцельное прожигание жизни не вмешивался. Видимо, считал, что я нагуляюсь, одумаюсь и сам вернусь к нему с повинной головой. К тому же, в тот момент, ему было совершенно не до капризов непутевого сына. Конфликт с каменными драконами внезапно обострился, и все его внимание было сосредоточено на нем. Так что, я был всецело предоставлен сам себе, что меня несказанно радовало, особенно в алкогольном угаре и окружении распутных красоток…