Тринадцать гостей. Смерть белее снега (сборник)
Шрифт:
Джона подобная чашка настигла ровно в пять часов, на сверкающем подносе красного дерева. Его принесла и разместила на столике миловидная горничная. Джон с любопытством уставился на нее, надеясь уловить следы ее недавнего волнения. Внешне она успокоилась, а поскольку была воплощением дружелюбия, Джон решил, что это должно отражать ее внутреннее состояние.
– Как ваша нога, сэр? – осведомилась горничная. – Лучше?
«Уверен, этот интерес выходит за рамки правил, – подумал Джон, – но все равно приятно». Он не стал ставить ее на место, а ответил, что да, ноге гораздо лучше. Соврать сейчас не составило для него труда.
На
Он смотрел на огонь, на пламя, рвущееся в дымоход, когда раздался голос:
– Как поживаете? Нужна помощь? Налить вам чаю?
Ему даже не пришлось поворачивать голову. Если бы Джон не узнал голос Надин, то опознал бы ее по шороху шелкового платья и по легкому аромату дорогих духов.
– Спасибо, – произнес он. – Все хорошо. Я вам очень благодарен.
– Я могла бы попить чай здесь, с вами, – предложила Надин, решив именно так и поступить. – Не возражаете?
– Более того, требую! Вот только у меня впечатление, что я всем мешаю. Разве вы не должны находиться с остальными гостями?
– Зачем? Мы поступаем, как нам хочется, разве вы не заметили?
– Заметил, что здесь никто никого не беспокоит.
– Вот именно. В доме царит высокоорганизованная свобода. Желаете отчаянно флиртовать – пожалуйста, углубились в «Британскую энциклопедию» – сколько вашей душе угодно! Следуйте своему побуждению. Вам никто не помешает, не проявит вульгарного любопытства. Даже человек с подвернутой ногой не привлекает к себе излишнего внимания. Однако вы можете быть уверены, что фамилию Фосс уже искал в «Дебретт» [1] не один человек. – Она засмеялась. – Не зря, полагаю?
1
Британская энциклопедия аристократических фамилий, правил этикета и т. п. – Здесь и далее примеч. пер.
– Одному моему дяде там посвящен десяток сухих строк.
– Лорд Эйвлинг не сочтет эти строки сухими.
Улыбаясь, Надин опустилась на низкий табурет, на котором раньше сидел Гарольд Тейверли. Впервые Джон разглядел ее смелый чайный наряд с завлекательными блестками. Ему польстило, что она не пожалела для него столь щедрого проявления женственности. Но не напрасен ли этот залп?
– «Дебретт» и галстук старой школы задержат вас здесь на уик-энд, даже если с вашей ногой все будет в порядке. Управлять целой страной лорд Эйвлинг, пожалуй, не смог бы, как бы ему ни хотелось, чего не скажешь о загородном доме. А уж эти приемы – вообще смысл всей его жизни! Он их заранее предвкушает, наслаждается невеликой известностью и мелкими событиями, на них происходящими. Хотя порой события бывают крупными!
Джону хотелось спросить: «А в чем смысл вашей жизни?» Но он сдержался и задал другой вопрос:
– Ожидаются крупные события?
Надин долго смотрела на него и наконец произнесла:
– Я бы не удивилась.
Она кивнула миловидной горничной, принесшей еще один полированный поднос с мерцающим желтым фарфором, который занял место рядом с первым. Когда горничная двинулась
– Хороша, правда?
– Очень, – кивнул Джон.
По лестнице спускались двое – Гарольд Тейверли и Энн. Оба успели переодеться, но, как заметил Джон, Энн сохранила пристрастие к зеленому цвету. Теперь она была в незатейливом узком платьице, подчеркивавшем, но не выпячивавшем ее мальчишескую фигуру. Темные волнистые волосы были аккуратно уложены. Когда Энн подошла к Надин для приветствия, у Джона возникло впечатление, что мыслями она где-то далеко.
– Рада снова вас видеть, Надин! – воскликнула Энн. – Последний раз мы, кажется, встречались в Каннах?
– Да, за кофе в «Галери Флери», – подтвердила та. – Хорошо поездили?
– Замечательно! Советую вам мою новую кобылу, для нее не существует преград.
– Я бы с радостью, но ведь завтра на ней поскачете вы сами?
– Не лишайте меня этой радости! Но можете взять и Джилл. Она по-прежнему у нас. Кажется, она вам нравилась? – Энн повернулась с Джону. – А вы ездите верхом? Как ваша нога? Или вас уже допекли этими вопросами? Я бы на вашем месте с ума сошла!
– В положении окруженного заботой инвалида свои недостатки, – ответил Джон. – Спрашивайте, я не возражаю. Нога лучше, благодарю. Но, боюсь, еще не настолько, чтобы присоединиться к вам уже завтра.
– Обидно! Ну, ничего, мы поставим вас на ноги нашими головоломками. Дайте мне знать, если от меня что-нибудь понадобится, обещаете? Увидимся позднее, Надин. Идемте, Гарольд!
Тейверли улыбнулся Джону:
– Мы бы остались, но за вами есть кому ухаживать. Будьте с ним поласковее, Надин.
Когда они остались одни, Надин нахмурилась.
– Какой гадкий этот Тейверли! – не сдержалась она. – Так учтив, что с души воротит.
– Мне он приглянулся, – произнес Джон. – Разве учтивость – недостаток?
– Она как вода. Сама по себе вода безвкусная, в нее надо что-то добавлять.
– Полагаю, ему свойственна не одна учтивость?
– Еще бы! Все мыслимые достоинства, причем в большом количестве. А также ненависть ко мне.
– Не может быть!
– Откуда вы знаете?
От ее вопроса и от неловкости Джон покраснел, но решил не отступать.
– Мы говорили о вас, – объяснил он. – Не возражаете?
Увидев, что его чашка пуста, Надин наполнила ее.
– Нет, – ответила она. – О чем еще беседовать, как не о других людях? Но лучше не передавайте, что обо мне говорил Тейверли. Я уверена, что он меня простил, а значит, и мне пришлось бы простить этого негодника!
Их прервали. Медсестра в больничном облачении – Брэгли-Корт мог позволить себе и такое! – сообщила о необходимости немедленно поменять Джону компресс. Компресс за чаем? Медсестра извинилась и объяснила, что у нее есть несколько свободных минут, которых позднее может не быть.
– Она ухаживает за миссис Моррис? – догадался Джон, когда вскоре медсестра убежала.
– Да, – кивнула Надин. – Бедная старушка! Пора ей на тот свет!
– Вы имеете в виду избавление?
– А как же! Что толку тянуть? Когда лошадь или собаку нельзя вылечить, ее пристреливают, но людей Бог обрекает на продолжение страданий! – Она поежилась и впервые в жизни неверно истолковала реакцию мужчины. – Только не думайте, будто я не выношу боль! – воинственно проговорила она. – Но, представьте, она мне не нравится. И я спешу насладиться жизнью!