Тринадцать на пути к Альфа Центавра
Шрифт:
И, наконец, оставался доктор Френсис, который не принадлежал ни к одной из трех семей. Иногда Абель спрашивал себя, откуда вообще появился доктор, но сразу же его мысли начинали сбиваться, утыкаясь, как в стену, в специально запрограммированную блокаду "на Станции господствовало мнение, что логика не только бесполезная, но и даже опасная вещь". Доктор был как никто иной подвижен, энергичен и приветлив — у него одного проявлялось чувство юмора. И, несмотря на то что Абеля временами раздражала его навязчивость и стремление лезть в чужие дела, юноша признавал, что без врача жизнь на Станции оказалось бы весьма пресной.
Доктор
— Ответь, пожалуйста, Абель, — заговорил врач, — ты не задумывался, каково предназначение Станции?
Абель пожал плечами.
— Станция существует для того, чтобы мы на ней жили, это наша обитель.
— Конечно, это правильно, но ты не думал о том, что помимо создания для нас среды обитания у Станции может иметься и какое-то иное назначение? Начнем с того, кем же она, по твоему мнению, была создана?
— Полагаю, что нашими отцами или дедами. А может быть, их дедами.
— Предположим. Но где же они жили, пока строили?
Абель в уме довел этот вопрос до логического абсурда.
— Не могу сказать. Может быть, плавали в пространстве.
Доктор одобрил его, весело рассмеявшись.
— Мысль недурна. Причем лежит гораздо ближе к истине, чем может показаться. И все-таки все не так просто.
Кабинет Френсиса, похожий на лабораторию, настраивал Абеля на творческую волну.
— Значит, они появились с другой Станции. Возможно, она была много больше нашей.
Доктор Френсис был очень доволен.
— Отлично, мальчик! Замечательный пример дедуктивного мышления. Хорошо, предположим, что ты прав. Допустим, что где-то вдали от нас находится огромная — в сто, а то и в тысячу раз больше нашей — Станция. Согласен?
— Я думаю, что это реально, — ответил юноша, легко принимая это неожиданное предположение.
— Прекрасно. Попробуем вернуться к высшей математике. Помнишь, мы теоретически обсуждали возможность существования планетарных систем с планетами, вращающимися по своим орбитам и удерживаемыми силами взаимного тяготения. Допустим, что подобная система действительно существует, хорошо?
— Где? — сразу спросил Абель. — В этой комнате? — И сразу же уточнил: — В вашей спальной цистерне?
Доктор Френсис откинулся в кресле.
— Ну, Абель, и мысли же приходят тебе в голову! Конечно же, нет. Такая система слишком велика, даже в миниатюре. Попробуй вообразить такую планетарную систему, которая вращается вокруг какого-то гигантского небесного тела, причем каждая из таких планет в миллион раз больше, чем наша Станция. — Абель знаком дал понять, что понимает, и доктор продолжил: — Теперь вообрази, что обитатели одной из планет — окрестим ее Большой Станцией — задумали связаться с другой планетой. В этом случае они строят мини-Станцию, например, такую, как наша, и посылают в межзвездное пространство. Это понятно?
— В общем-то да. — Удивительно, но Абель без большого напряжения смог представить себе все эти отвлеченные допущения. Казалось, что в его памяти скрывались какие-то смутные ассоциации, прекрасно вписывающиеся в эти фантастические допущения о существовании Большой Станции. Он внимательно смотрел на доктора Френсиса. — Так неужели наша Станция с этой целью и создана? И планетарная система — это реальный факт?
Доктор Френсисе энергично кивнул.
— Вообще-то ты и сам мог бы прийти к такому выводу, не дожидаясь нашей беседы. Сейчас я разблокирую кое-какие твои центры, и, проснувшись через два-три часа, ты все это вполне уяснишь. Ты осознаешь, что на самом деле Станция — это космолет, стартовавший с нашей праматери, планеты Земля, и направленный к далекой планете через миллионы миль межзвездного пространства в другое звездное скопление. До этого наши предки не покидали Землю, мы первые из людей, отправленные в космический полет. Ты можешь гордиться тем, что находишься в числе избранных. Твой дед был одним из первых добровольцев, он являлся выдающейся личностью, и если мы хоть как-то уважаем его память, то должны сделать все, чтобы станция функционировала безупречно.
Абель в волнении закивал.
— А когда мы достигнем конца пути?
Доктор Френсис принялся пристально разглядывать свои пальцы, лицо его стало грустным.
— Никогда, мой мальчик. Нашей жизни не хватит. Этот космический перелет запланирован на несколько поколении, и только наши дети, да и то в преклонном возрасте, достигнут цели, И все-таки ты не должен печалиться. Станция — твой родной дом, все развивается по заранее продуманному плану, и ты сам, и твои дети обретут счастье.
Он шагнул к экрану телесвязи с капитанской рубкой и стал вращать ручки настройки. Внезапно экран вспыхнул, и на нем появилось созвездие ясных сверкающих звездочек. Причудливая мозаика световых бликов заиграла на стенах каюты, на одежде и руках Абеля. Юноша впился взглядом в эти огненные шарики, как будто окаменевшие в миг чудовищного взрыва в дальних галактиках.
— Это звездная карта, — объяснил доктор. — Тот ее фрагмент, в котором мы движемся. — Он обозначил ярко горящую звездочку у нижнего края экрана. — А вот и Альфа Центавра. Вокруг этой звезды вращается планета, к которой мы летим. Тебе ведь понятно все, что я говорю, правда, Абель? Все слова тебе знакомы? — спросил доктор.
Юноша ответил кивком головы. Пока доктор говорил, все новые зоны мозга Абеля оживали. Изображение исчезло и сменилось другим. Теперь это было гигантское металлическое сооружение, похожее на упавшую башню, вокруг которой медленно по часовой стрелке вращалось звездное небо.
— Вот наша Станция, — сказал Френсис, — мы видим ее через камеру, установленную на носу космолета. Вести прямые наблюдения рискованно, так как излучение некоторых звезд опасно для зрения. Непосредственно под Станцией можно видеть большую звезду. Это Солнце. Из его системы мы стартовали полвека назад, Сейчас мы так удалились от него, что оно едва различимо, но весь его облик глубоко внедрился в твое подсознание. Вот откуда приходит в твои сны огненный круг… Сколько мы ни делаем для того, чтобы удалить его из нашей памяти, подсознание хранит его для любого из нас.