Тринадцать полнолуний
Шрифт:
— Я давно столько не танцевала. Генри, давай отдохнём немного, хоть дыхание перевести.
— Нет-нет, любовь моя, ты так прекрасна, я схожу с ума от близости твоего тела, — зашептал Генри.
— Ты беспощадный сластолюдец, — Виола рассмеялась, запрокинув голову, — ну позволь хоть на минутку остановиться?
Генри, притворно, нахмурился и, улыбнувшись, отвёл жену в сторону.
— Найдётся дама, которая не устанет от моих объятий, — он лукаво прищурился.
— Только пусть попробует приблизиться к моему счастью, я не посмотрю на приличия и задам ей трёпку. Разве можно устать от любви? Просто этот локон, выбившийся из причёски не даёт мне покоя, я должна быть безупречно причёсанной рядом с таким красавцем-мужем.
— Я больше люблю смотреть, как твои восхитительные
— Проказник, ты смущаешь меня, — щёки Виолы вспыхнули румянцем.
Их смешливо-притворный диалог прервала Камилла.
— Вы так странно выглядете оба, будто заговорщики. Генри, поздравляю тебя, я так рада. — Спасибо, — Генри поцеловал Камилле руку, — дамы, я оставлю вас ненадолго. Мы со Станиславом затронули очень интересную тему, многие согласились с нами. Вряд ли, политика будет интересна вам.
Он кивнул головой и повернулся, чтобы найти Станислава, но столкнулся взглядом с взглядом ярко-зелёных гипнотических глаз, направленным прямо на него. Из дальнего конца зала на него смотрела Ядвига. Несколько мгновений они не отводили взора друг от друга, пока Ядвигу не заслонила чья-то мужская фигура. Генри тряхнул головой, а когда снова посмотрел в ту сторону, где была рыжая служительница преисподней, там уже никого не было. «Словно наваждение» подумал Генри и повернулся к женщинам.
— Скажите, мне не показалось, Ядвига тоже здесь?
— Да, я несколько минут назад видела её в окружении старых сплетниц, графинь Поплавских, — ответила Камилла.
— Значит, я не ошибся, — Генри почувствовал, как неприятный холодок возник где-то в середине его живота, — а Людвиг? Людвига ты тоже видела?
— Какого Людвига? Я не понимаю, о ком ты говоришь, — Камилла с недоумением смотрела на Генри.
— Разве ты не помнишь? Он тоже учился вместе с нами в училище, — Генри повернулся и начал осматривать зал.
— Ах, того. Да нет, говорят он погиб где-то в Индии. Разве ты не знаешь? Ты же тоже был в той стране.
— Сомневаюсь в его смерти, — глухо сказал Генри и заставил себя улыбнуться, видя как в глазах Виолы появилось настороженное выражение.
Он никогда не рассказывал ей о том, что связывало его Людвигом. Но несколько раз Виола будила его среди ночи, когда он метался во сне, произнося это имя. Они часто, заговорившись далеко заполночь, засыпали в одной постели. Сны, в которых был Людвиг, вызывали неприятные воспоминания и Генри старался, как можно быстрее, забыть их.
— Дорогая, я скоро приду, я вижу, что дамы моих товарищей тоже устали от танцев и отпустили мужчин пообщаться.
Генри ласково посмотрел на жену, подмигнул ей и пошёл через зал к группе военных. «А где Юлиан? Я совсем упустил его из виду. Ему наверняка скучно среди этого веселья» подумал Генри и тут же увидел своего учителя. Тот конечно стоял в гордом одиночестве и, жистикулируя, разговаривал сам с собой. «Как это похоже на него, это визитная карточка моего учёного друга — разговаривать с самим собой, словно, достойных собеседников и быть не может. Не буду мешать» подумал он. Молодые военные, ровесники Генри бурно обсуждали не только политику, но и очаровательных дам. Некоторые были ещё не женаты, поэтому укорять их в такой вольности было нелепо. Генри помолчал несколько минут, не принимая участия в разговоре лишь перемигивался со Станиславом, который тоже не вступал в дебаты по поводу достоинств некоторых барышень. Едва страсти вокруг прекраного пола несколько утихли, Генри оглянулся на чей-то голос. Слуга Малиновских, в расшитой ливрее, сказал ему:
— Мадам Яровская просила передать, что ждёт вас на балконе, спускающемся в сад.
Генри кивнул и, поискав глазами жену среди гостей, повернулся к слуге с вопросом, но того уже не было рядом. Генри отправился к выходу на балкон.
Но на балконе никого не было, лишь в конце лестницы, спускавшейся вниз, к аллее, мелькнул женский силуэт. Генри окликнул, но ответа не услышал. Сбежав по лестнице, он увидел, что скрытая сумраком ночи, женская фигурка удаляется всё дальше и дальше, в глубь сада. В свете фонарей было отчётливо видно только край мелькнувшего бордового платья. «Странно, что задумала моя жёнушка? Что за шарады?» успел подумать Генри до того, как из густых кустов, обрамлявших оба края дорожки, прямо на него выскочили двое мужчин. Их лица были закрыты платками, было видно лишь глаза. Намеренье этих двоих было очевидно и Генри решил напасть первым, чтобы выиграть время. Обладая навыками тибетского энергетического удара, ему довольно легко удалось справиться с двумя ближними к нему. Генри едва успел восторжествовать и наклонился к одному из разбойников, чтобы сорвать с его лица платок. Но тут, слева, из-за дерева, появился третий. Он, взвизгнув, словно кошка, подпрыгнул и, невероятно быстро, выбросил вперёд руку, в которой, в свете луны, блеснуло лезвие длинного ножа. Генри почувствовал касание холодной стали на своём запястье. Этот третий, совершив немыслимый по траектории, переворот через голову, исчез в кустах так же быстро, как и выскачил оттуда. Генри бросился за ним, заметив краем глаза, как двое лежащих зашевелились. Но того и след простыл, даже звука шагов не было слышно, словно, сквозь землю провалился. «О господи, Виола!! Ведь она где-то в той стороне!» вспыхнуло в мозгу Генри. Он бросился, продираясь сквозь кусты, на ходу крича имя жены. Но в ближайших нескольких метрах не было ни души. «Значит, она уже ушла. Но как всё странно. Ведь я отчётливо видел её» недоумевал Генри. Он вернулся на место схватки и заметил с удивлением, что и те двое исчезли. «Как будто и не было ничего» усмехнулся он, но вдруг резкая боль в запастье опровергла его сомнения. Он подошёл к фонарю и поднёс руку к глазам. На запястье кровоточил крохотный порез. Генри сорвал несколько листьев с дерева, стёр кровь и приложил платок. «Хорошо хоть ранка незначительная» успокоился он и поднялся по лестнице в особняк Малиновских.
Первым, кого он увидел, был Юлиан.
— Молодой человек, где вы были? Со мной произошёл невероятный случай. Только что здесь, средь этого шумного бала я встретил свою незнакомку. Она подошла ко мне и я утонул в этих прелестных глазах. На меня нахлынули воспоминания о той, которую я видел в двенадцатом доме. Я был поражён в самое сердце! Вообразите себе, за такой короткий срок, который не идёт в сравнение со всей моей жизнью, встретить сразу двоих богинь, небесных созданий, всколыхнувших моё бытие! А когда она заговорила со мной, я едва не лишился рассудка! Это была ОНА!! Да-да, именно, она, та вошебница, превратившая меня из старца в восторженного юношу! Этот голос, это голос самой любви, который звучал в моём сердце! Я ни с кем не могу его спутать.
— Но, позвольте, я видел вас, говорящего с самим собой и рядом никого не было, — осторожно спросил Генри.
— Молодой человек, вы обижаете меня, я похож на идиота? — Юлиан сердито глянул на Генри, — я в себе и с моим рассудком всё впорядке. Сумашествие — не мой печальный финал. Она была здесь, я видел её так же, как вас, из плоти и крови. Она едва коснулась меня рукой и обдала мою щёку своим дыханием. О, боже, это был аромат цветущих лугов, кристальная свежесть морозного утра! Мы снова оказались с ней в свободном парении, в пространстве света. Какое счастье, какое невероятное блаженство. Ах, вот бы прожить так вечность. Я не знаю, что произошло, но всё исчезло в мгновение ока, она пропала внезапно, как тогда, в первый раз. Я услышал музыку, увидел этих людей и понял, она ушла. Я стою один возле этой бездушной колонны и моя рука ещё находится в том положении, словно я держу её руку. Вот, представляете, сколь короток миг моего счастья?! Да, но где были вы? Виола спрашивала о вас, искала.
Юлиан оглядел Генри с головы до ног и тут его взгляд остановился на руке Генри:
— Что с рукой? Вы странно выглядете, будто одержали победу или потерпели поражение. Что, что случилось?
— Как искала? Странно. Ничего, я просто выходил подышать свежим воздухом, — Генри смутился первый раз обманув учителя.
Юлиан смотрел недоверчиво, настороженно и очень пристально.
— Вы лжёте, при чём очень неумело. На вашем манжете бурые пятна и кому, как ни мне, знать цвет крови. Немедленно отвечайте.