Тринадцать полнолуний

Рок Эра

— А кто тогда вы?

— Я сдерживающий фактор, нов одиночку мне не справиться. Демоны-сыновья сатаны уже во многие сердца впустили яд злобы и ненависти и над миром уже нависла катастрофа. Зло — болезнь, оно как вирус передаётся от человека к человеку. Вакцина в Писании, люди, воспользуйтесь инекцией, — голос второго звучал просящее.

Альэра проснулась резко, словно от толчка. Сердце билось гдето в горле, руки были холодны как лёд. Оглядев комнату, она успокоилась, понимая что это был сон. «Господи, кто же эти двое? Тот, что сидел напротив меня — злобный демон, это без сомнения. Он проявлял интерес к этому украшению, подаренному мне матерью Ингрид. Странно, зачем оно ему? Может, в этом чёрном камне скрыта какая-то тайна? Надо узнать, как оно попало к ним. Второй

был безусловно белым ангелом. но почему же он так спокойно смотрел на то, что происходило? Что это — его бессилие или всё ещё можно изменить? Эта страшная картина — свершившийся факт или предупреждение? Есть ли возможность изменить ход событий? Как узнать, в чьих силах предотвратить катастрофу?» размышляла Альэра. Спать уже не хотелось, но тихий сумрак ночи всё-таки сморил её снова.

В эту ночь и к Гарни пришло успокоение. Пока Альэра раздумывала о судьбе мира, к нему пришло озарение. Его осознанный выход в астрал принёс открытие, которое потрясло и одновременно успокоило его. Одинадцать, самых ярких эпизодов его, теперь уже одиннадцати жизней, словно рисованные картинки промелькнули перед сознанием. Он проснулся уверенным в себе, уверенным в своём предназначении и чётким, определённым «ЗАВТРА». И хотя он знал, как кончится его нынешняя жизнь, огорчения это не принесло. Только одно небыло известно Гарни — Высший разум всегда вносит коррективы даже в давно определённый план.

Полгода в усадьбе графини пролетели, как один день. Едва Гарни заводил разговоры о том, что ему и Альэре пора самим отвечать за свои жизни, Выбровская сердилась, возмущалась, а потом начинала плакать:

— Дитя моё, ну чем я вас обидела? Чем не угодила? Разве вам плохо в моём доме? Как вам не стыдно, вы вернули меня к жизни и тут же хотите опять окунуть в мрачное одиночество.

Графиня вытирала набегавшие слёзы, в её взгляде было столько неподдельной тоски и страдания, Гарни становилось не по себе. Он извинялся, смиренно склонив голову и прекращал разговор до следующего удобного случая. Спустя ещё некоторое время, удобный случай представился при странных обстоятельствах. Альэру начал преследовать призрак.

Первый раз она увидела его в саду, когда читала томик Шекспира, любезно предоставленный Люцианом. Умение читать появилось как-то сразу, будто она умела это всегда. Изучение азбуки было больше похоже на игру, чем на образование, словно открылась дверца в памяти и знание из глубины вышло наружу.

Нет, её не обдало могильным холодом, не зашевелились от ужаса волосы на голове. Всё было довольно обыденно, она просто увидела его краем глаза и повернулась. Он стоял возле раскидистого дуба, в нескольких метрах и смотрел на неё, что-то тихо шепча губами. Единственное, что отличало его от живого человека, это полупрозрачная фигура. Но когда он понял, что Альэра видит его, он приобрёл более материальную оболочку и двинулся к ней. Она вроде не испугалась, но внутри что-то съёжилось и, будто, спряталось где-то в середине живота. Без всякого сомнения, это был гость из другого, неизвестного мира, мира теней и скорби. Мужчина-призрак, вероятно каким-то своим чутьём, почувствовал её тревогу и остановился.

— Барышня, я вижу вы напуганы, — с тихим вздохом произнёс мужчина, — напрасно, я не причиню вам зла, простите за беспокойство. Ещё раз простите.

Он отступил назад и исчез. Альэра зажмурилась, переводя дыхание. Когда первое оцепенение спало, она почувствовала, как силы вернулись к ней. Поднявшись со скамьи, Альэра медленно двинулась к дому, оглядываясь на дуб. Но призрак больше не появлялся. Она отчётливо запомнила черты лица незнакомца и спешила поделиться увиденным с Гарни.

Гарнидупс сидел возле камина, погружённый в свои мысли и смотрел на огонь.

— Гарни, я должна тебе кое-что рассказать, — тихо сказала Альэра, садясь в соседнее кресло.

— Да, дорогая, я слушаю тебе, — вздрогнув от неожиданности, произнёс Гарни.

— Я только что видела призрака, — выдохнула девушка.

— Милая, ты не ошиблась? — не проявляя интереса, спросил Гарни.

— Ты мне не веришь? — от обиды Альэра чуть не заплакала.

— Ну что ты, конечно верю, — улыбнулся Гарни и взял её за руку, — расскажи, как это было.

Альэра быстро рассказала о происшествии и, заглядывая в глаза Гарни, ждала его объяснений. Гарни помолчал немного, а потом, уже с интересом, спросил. — А ты хорошо запомнила его внешность? — и когда Альэра утвердительно кивнула, закончил, — это хорошо, у меня есть одна догадка на этот счёт. Только не торопи меня, надо выяснить некоторые детали. Уверяю тебя, призраки неопасны, они все нуждаются в помощи. И мы с тобой в силах им помочь, только не спиши и сама ничего не предпринимай.

— Да что же я могу? Ведь я ничего не умею? — удивилась Альэра.

— Ошибаешься, дорогая, в тебе много талантов, в том числе и тот, который нужен в этом случае. Мы с тобой обязательно найдём шифр к этому дару. Пока я не могу многого рассказать тебе, но скоро всё встанет на свои места. А главное, не бойся, он действительно не причинит тебе зла, уверен, он пришёл попросить помощи.

— Я постараюсь не пугаться, а разве его приход можно вызвать?

— Нет, просто именно в тебе он увидел того, кто ему нужен.

В комнату вошёл дворецкий и пригласил их к обеду.

Последнее время, в доме графини Выбровской было многолюдно. Почти каждый день приезжали гости, кто парами, кто поодиночке. Гербы древних родов поражали своей изысканностью. Графиня, долгое время живя в одиночестве, нынче словно хотела наверстать упущенное. Она была неутомима, не смотря на возраст. Знакомя Гарни и Альэру с вновь прибывшими, она представляла их дальними родственниками, внезапно обнаруженными в той поездке на похороны брата. Никто не задавал вопросов, как принято в высшем свете, поэтому эта безобидная ложь устраивала всех. Нынешний светский приём не был исключением. Альэра, в роскошном платье (графиня ревностно следила за её гардеробом) была очаровательна. Под руку с Гарни, они вошли в гостиную и, раскланиваясь с гостями, остановились возле графини.

— Дитя моё, обратите внимание на этого молодого человека, — Выбровская, как заговорщица, показала глазами на одиноко стоящего юношу, — это герцог Штерн. Он приехал специально познакомиться с вами, наслушавшись разговоров о вашем обоянии и уме.

— Вы слишком хвалите меня при гостях, — Альэра зарделась.

— Ну, дитя моё, я никогда не приувеличиваю, вы действительно прелесть, — графиня чмокнула Альэру в щёку и повернулась к Гарни, — для вас у меня тоже есть сюрприз. Вот князья Володарские, со своей дочерью. Она милое создание, образованная и весьма привлекательна. Вы согласны со мной?

— Да, обаятельная девушка, но боюсь, я не смогу привлечь её внимание.

— Глупости, юноша, уверяю вас, вы будете прекрасно смотреться вместе и несомненно понравитесь друг другу. Мне так хочется дожить до внуков и, ещё в здравом уме, увидеть их первые шаги. А раз вы связаны родством, значит, как старая и опытная женщина я должна позаботиться о вашем будущем и не перечьте мне, я многое повидала на своём веку и чтобы вы, едва выйдя в свет, не наделали ошибок, положитесь на меня.

Вечер удался на славу. Гости были действительно приятными людьми. Альэра ловила на себе откровенно восхищённые взгляды князя Штерна и была приятно удивлена его обходительностью и прекрасными манерами. Странным было следующее, она сравнивала его с Люцианом. Это сравнение было явно не в пользу князя. Конечно, он был вполне приличным человеком, но был каким-то холодным, что ли, полная противоположность похожему на фейерверк Люциану. Рядом с князем Альэра чувствовала, что натягивается в струнку. А с Люцианом было всё иначе. Лёгкость общения, непринуждённость были ей гораздо приятней, чем родовитая чопорность нового знакомого. Но Люциан давно не появлялся в доме Выбровской и это обстоятельство очень огорчало Альэру. Ей не хватало их бесед, его приятного голоса и самое главное, его чудных, глубоких глаз, в которых она видела своё отражение. Он прислал с нарочным небольшую записку графине, что «некоторое время будет очень занят и просит его простить с надеждой, что будет так же радушно принят по возвращении».