Тринадцать полнолуний
Шрифт:
— При всём моём уважении к вам, это не моя тайна, — Гарни приложил руку к своему сердцу.
— Я понимаю, — Выбровская поджала губки, явно расстроенная его скрытность, — что ж, не смею настаивать, хотя и не могу представить вас в образе исповедника.
На следующий день у Гарни снова был посетитель. Мужчина лет сорока, чей внешний вид говорил о состоятельности.
— Меня зовут Амаль фон Гансберг, — чуть заикаясь, представился визитёр, — двенадцать лет адвокатской практики, сотни выигранных дел и безупречная, до сегодняшнего дня, репутация. Произошло нечто, что перечеркнуло все мои заслуги, я растоптан и осмеян.
Год назад, пасмурным осенним днём, ко мне пришла женщина, лет 36. «Аннет Ворская» представилась она. Грация, манеры, красота, достойная богини. Я влюбился сразу, как мальчишка, с первого взгляда. И сказать по правде, если бы она сейчас вернулась, большего счастья мне не нужно. Она, со слезами на глазах, умоляла меня взяться защищать её сводного брата, которого
Гарнидупс смотрел на мужчину и не испытывал к нему ни жалости ни сострадания. Он уже знал всю картину произошедшего не со слов визитёра, а с помощью своего таланта. «Странность любви, она может быть созидающей, поднимающей в небеса, а может быть безумной и бросающей в преисподнюю. Безумная страсть завела героев этой истории в непроходимый лес, где притаились жадные до душ хищники зла» думал Гарни.
— Кажется, вы не слушаете меня?
— Почему же, я услышал всё, что мне нужно и хочу предложить вам самому посмотреть, такова ли действительность.
— Как показать? Я не понимаю.
— Ваша возлюбленная — роковая женщина, дьяволица во плоти человеческой. Коварства и расчётливости ей не занимать. Она умело расставляла смертельные ловушки своим мужьям, и жертвы легко попадали в них. В прочем, вы тоже относитесь к этому числу.
— Что вы говорите?! Это бред, она прекрасна, великолепна, добра, щедра, изыскана!
Гарнидупс, по отработанной системе, ввёл мужчину в состоянии, когда можно увидеть всё, что покрыто тайной. Картины, представшие его взору, повергли бы в шок любого. Молодая Аннет, лет шестнадцати, соблазнённая в королевских покоях, по прошествии определённого времени рожает ребёнка. Отец, чтобы скрыть позор дочери, выдаёт его за своего сына. Девица в ярости, склонна к сумасшествию, её прячут в закрытой лечебнице для душевнобольных. Несколько лет её никто не навещает, хотя врачи замечают улучшение её состояния. Но, наконец, свобода! Отец сменяет гнев на милость, девица уверяет, что чувствует себя хорошо и возвращается домой. Притворившись ягнёнком, она долго вынашивает план мести родителю и, выждав момент, претворяет его в действие. Ещё не старый лорд Ворский умирает от удушья в своей постели. У коварной убийцы наступила свободная жизнь, полная развлечений. Три брака, сменяющие один другой, трижды вдова, унаследовавшая от покойных мужей огромное состояние. Сын-подросток юн и прекрасен и первой в его жизни женщиной, после изрядной порции вина, становиться его собственная мать. К привлекательной молодой женщине сватается приличный человек и выбор сделан. Пышная свадьба и… продолжающееся распутство с собственным сыном. Но всё тайное, в конце концов, становиться явным. Муж застаёт их в постели и грозит предать огласке эту мерзость, чем тут же обрекает себя на смерть. Если три предыдущие убийства прошли гладко, то с этим вышла накладка. Жандармы нашли неоспоримые доказательства причастности вдовы к смерти четвёртого мужа. Но юноша оказался настоящим джентльменом и взял вину на себя. Вы освободили невиновного, а то, что произошло потом — возможно, закономерный финал для обоих. Сын убивает свою мать — развратницу и хладнокровную убийцу и стреляет себе в висок, не в силах жить дальше после того, что с ним произошло в его короткой жизни.
Мужчина сидел с закрытыми глазами и только, вмиг, постаревшее лицо говорило о том, что твориться сейчас в его душе.
— Господи, какая чудовищная правда, — тихо произнёс он, — почему именно со мной произошло всё это? Чем я прогневил бога? Чувствую себя так, словно вывалялся в грязи и не могу смыть её.
— На свете много зла, обмана и предательства, но и добра тоже немало. Господь, устами пророка, сказал: «Если человек чего-то хочет, пусть неистово молиться, а я исполню его желание».
— Да, буду замаливать свой грех до конца жизни, лишь бы господь услышал и простил, — мужчина открыл глаза, но на Гарни не смотрел, — я не боюсь огласки своей роли в этой истории, соберу доказательства и представлю их суду. Бродягу освободят, я сам займусь этим. Пожалуй, ему найдётся место в моей старой усадьбе, мой управляющий — человек надёжный и сможет за ним присмотреть. Скажите, ведь бывает же так, что когда человеку предлагают помощь, он становиться благодарным и исполнительным работником.
— Я согласен с вами, если так подсказывает вам ваша душа.
— Что ж, спасибо. Не знаю, кто вы и кто тот старик в церкви, но благодарен судьбе за нашу встречу. Обидно, что я, с моим опытом, не смог разглядеть душу той, которую боготворил. Прощайте. Вам просили передать такие слова «наша совесть — лучший судья, с ней легче всего договориться, но в истине должно быть так, лучше быть законом своей воли и слугой своей совести».
«Пока господня колесница домчится вершить правосудие, дьявольское крысиное отродье полчищами уже пошли занимать другой рубеж,» — думал Гарни, глядя вслед удаляющемуся визитёру. И тут же ангел дал о себе знать. — Да, страсти да и только, — услышал Гарни уже знакомый голос в свей голове, — есть по этому поводу поучительная басня. Лягушка, по просьбе скорпиона, перевезла его на себе на тот берег полноводной реки. Скорпион, в знак благодарности, ужалил её. «За что?» спросила умирающая. «Это у меня в крови, уверяю тебя, ничего личного».
— За чем мне все эти неприятные истории? Нет, я не устал, но всё это так утомительно и безысходно, что тает вера в лучшее.
— Но тогда, как же ты узнаешь, сколько лиц у вселенского зла?
— Да разве все их можно узнать?! Оно столь многолико!
— Ты прав, возможно, эти встречи нужны даже не столько тебе, сколько им. Каждый человек имеет право быть выслушанным и понятым. Завтра к тебе снова придут и будь терпимым.
Этой ночью Гарни не мог уснуть, мысли разного рода не давали покоя. «А так ли безупречен я сам? Сколько в моих жизнях было и будет эпизодов, за которые мне будет стыдно? И хотя это часть моего прошлого, я должен им и не гордиться и не стыдиться его. Мы всегда боимся того, что не в состоянии понять. А может настоящее зло в невежестве? Когда прыгаешь по собственной воле в омут, подумай, обязано ли провидение вытаскивать тебя оттуда? Когда мы несём убытки тогда, когда отдаём, или тогда, когда получаем? Как сказал когда-то Юлиан… интересно, я смогу вспомнить дословно? Отлично помню: „Сам определись со своей целью, хочешь ли ты познать мудрость и поделиться ею с людьми или тебя прельщает обратная сторона — кто людям помогает, тот тратит время зря? Если всё-таки выбрана первая позиция тогда чёткое определённое направление даёт тебе источник, из которого ты будешь заряжаться до конца своих дней и какие условия тебе будут выдвигать за насыщение, выполнять нужно будет беспрекословно. Но самое досадное то, что просветление души идёт после того, как человеку удалось испытать горе или потерю близкого человека или предательство. Вот поговорка, придуманная народом: „горя бояться — счастья не видать““. Я должен бороться за души человеческие. В этом и парадокс — если бы не было зла, человек не смог бы раскрыть свой духовный потенциал. Кажется, я запутался в своих рассуждениях, но здравая мысль, всё-таки есть. Богу не составит труда стереть зло и развеять так, чтобы мельчайшие частички никогда не смогли соединиться вновь, но он этого не делает. Когда Юлиан и Шалтир показали мне будущее, я был поражён развитием технического прогресса и почти полной деградации людских душ. Учёные будущего определили возраст земли в 13 миллиардов 60 миллионов лет с погрешностью в плюс-минус восемьсот столетий. Цивилизации рождались и умирали, добро так и не восторжествовало полностью, впрочем, слава богу, как и зло. Эта борьба длиться от сотворения мира и победитель так и не ясен, но она всё так же нужно, чтобы помочь человечеству прозреть и прийти к богу чистым. Как не кощунственно это звучит, но если бы бога не было, его пришлось бы придумать, иначе сама жизнь потеряла бы смысл».
Три часа по полудни и у Гарни снова посетители. На этот раз это были трое человек: пожилая, грузная женщина, которой ходьба доставляла массу трудностей учитывая невероятные размеры её тела; юноша, по взгляду которого было видно — ему неловко открывать перед посторонним человеком свою душу; и молодая женщина, в ярком платье со множеством рюш, бантиков, каких-то нелепых украшений. Пожилая дама, буркнув на ходу приветствие, плюхнулась на скамью, заняв собой всё место. Помахав на своё красное и потное лицо платком, дама представила свою компанию.
— Это моя старшая дочь, Теона, старая дева, — последние слова были скорее упрёком, чем материнской грустью, — а это мой сын, Эльвиг, моя надежда, мой свет в окне. Что касается меня, прошу любить и жаловать Франческа Кох. Да, мы эмигранты в третьем поколении и возвращаться на историческую родину, откуда выгнали моих прародителей, не собираемся. Надеюсь, мои внуки и правнуки тоже будут здесь жить в безопасности и покое, если только этот юнец прекратит мне перечить. Мой муж был военным и погиб в одной заварушке, организованной этим бездарным императором.