Тринадцать шагов вниз
Шрифт:
Он не чувствовал ничего, кроме обычных запахов этого дома — пыли, дохлых мух, нестираной обивки. Запах старухи. Но не мертвой. Он выглянул в окно. Несмотря на засуху, на могиле Данилы выросла трава. Никому это место не покажется подозрительным.
Может, уехать ненадолго? До следующей встречи с Нериссой. Он не помнил, когда в последний раз был в отпуске. Конечно, поездка в Колчестер к сестре — не самое приятное, но у этой поездки будет другая цель. Не отпуск. Он узнает у Шеннон, где можно найти Джейви. Тот уже явно расстался с женщиной, которая сменила их мать, и теперь у него другая жизнь, другая подружка,
Забавно, что из всей семьи только Шеннон, которую он пытался убить, поддерживала с ним отношения. И не потому, что не знала об этом. Джейви позаботился о том, чтобы все ей рассказать. Микс как сейчас слышал его слова: «Ты не дала бы ему свою куклу, если бы знала, что он сделал. Он пытался тебя убить. Да-да. Он бы вышиб тебе мозги, если бы я вовремя не появился».
Они оправились в полицию в пятницу утром. Хейзел сказала, что ей надо домой и что ее присутствие необязательно, но они обязательно должны рассказать ей все, что произойдет. Из участка как раз выходил мужчина восточной наружности с красивой блондинкой, когда Куини и Олив входили в дверь.
— Интересно, зачем они приходили? — произнесла Куини. — Может, он беженец, а она собирается за него замуж, чтобы он получил гражданство?
— Это уже неактуально, — сказала Олив, глядя вслед парочке. — Сейчас это гораздо более сложный процесс.
Им дали анкету, и Олив старательно заполнила ее.
— И все? — спросила она у молодого констебля.
— А что еще вы хотели?
— Чтобы вы начали ее искать.
Констебль вышел и через десять минут вернулся с другим офицером, тем, что разговаривал с Аббасом и Кайли.
— Скажите, в доме живет молодой человек по имени Майкл Селлини, работник фирмы «Фитерама, обслуживание тренажеров»?
— Не знаю насчет тренажеров, — презрительно ответила Олив, — но да, его зовут Селлини. А что?
Если бы она не была такой наивной или больше смотрела телевизор, она бы не спрашивала. Впрочем, вопрос остался без ответа.
— Если мы придем в этот дом, будет ли там кто-нибудь, кто сможет открыть дверь?
— Думаю, Селлини, — сказала Куини, которая после высказывания о женском клубе больше не называла его мистером. — Но на него лучше не полагаться. Возможно, придет кто-то из нас.
— Мы в любом случае придем, — мрачно сказала Олив, — мы не можем оставить дом пустым. Мало ли, вдруг он устроит пожар.
Они вернулись в особняк на такси, купив два лимонных кекса к чаю.
— Интересно, он наверху? — поинтересовалась Куини, стоя у лестницы.
Микс был у себя. Он полдня обзванивал клиентов и наконец насчитал шестерых, которые согласились иметь с ним дело и дальше. Один сомневался. Ранним вечером он позвонил сестре и спросил, можно ли ему приехать на несколько дней. Шеннон, которая не понимала, как может человек в здравом уме хотеть провести несколько дней в сельской местности, в доме, где живет уставшая женщина, ее муж, ее трое и его двое детей, спросила зачем.
— А что, нужна причина? Я подумал, что неплохо бы повидаться с тобой, Марки и детьми. Вот и все.
— Я не это имела в виду, Микс. У нас только три спальни, тебе придется ночевать вместе с мальчиками.
— Я давно не видел тебя, Шеннон. Уже лет пять.
— Лет семь, —
— Завтра утром. Мне придется ехать на поезде, машина сломалась. Я возьму такси с вокзала.
Он собирался ехать на автобусе, а не на такси, но ей необязательно было знать об этом.
Внизу Куини и Олив ждали полицию. Никто не появлялся. На улице темнело.
Куини стояла у французского окна и смотрела в сад. Она видела, как мистер Сингх позвал своих гусей. Закрыв птицу, он вошел в дом. Больше никого не было.
— Он очень красивый мужчина, дорогая. Он так прекрасно выглядит, — сказала Куини. — Когда-то он был военным офицером.
— Не говори глупостей, Куини, — сказала Олив, замечая, что копирует манеру разговора Гвендолин. Надо следить за собой. — Мне кажется, что кому-то из нас стоит остаться ночевать.
— Нет, не смотри на меня. Мне страшно. Ты заметила, как тут темно? И сделать свет ярче нет возможности. Надо было купить лампочку хотя бы на сто ватт.
— Сходи домой и возьми лампочку, — ответила Олив, которой тоже было страшно, но она старалась не показывать этого. — Я позвоню племяннице и спрошу, не может ли она прислать сюда мужа. Он добряк, но очень крупный, и вид у него грозный.
Куини отправилась за лампочкой, а Олив осталась в гостиной. Они приготовили яичницу на ужин, а потом съели консервированные персики, которые нашли в буфете Гвендолин. Поскольку срок годности не вышел, Куини решила, что они не повредят им. Через несколько минут позвонил Том и сказал, что приедет примерно в половине десятого. Забавно будет провести ночь в этом ненормальном месте, заметил он.
Значит, надо постелить и себе, и Тому. Олив страшно не хотелось этим заниматься, но она не любила откладывать дела и отправилась на второй этаж. В двух свободных комнатах стояли кровати с матрасами. Там оказалось немного чище, и занавески не были ни выцветшими, ни порванными. В одном из ящиков она нашла постельное белье. Стираное, хоть и неглаженое, но на одну ночь хватит. Застилая постель в комнате, расположенной ближе к лестнице, Олив думала, не сошла ли она с ума, согласившись остаться в этом доме. А услышав шаги Микса Селлини наверху, еще больше уверилась в своей правоте. Утром она позвонит в полицию и спросит, собираются ли они приехать.
Микс тоже слышал ее и не понимал, что происходит. Возможно, ничего. Может, эти старые крысы решили чем-нибудь поживиться, пока старухи нет. Наверное, драгоценностями, которые у старух всегда есть. Он поздравил себя. Большинство людей в его положении стали бы копаться в ее вещах, но ему было противно.
Он слышал, как открылась и закрылась дверь, как миссис Уинтроп говорила что-то о лампочках, и, поскольку все это его нервировало, вышел из квартиры. Миссис Фордайс спускалась по лестнице. Когда он была уже внизу, кто-то позвонил в дверь. Это случалось так редко, что Микс подпрыгнул. Свет уже выключился, а ночь выдалась особенно темной — луны не было, уличные фонари светили слабо. Все дело в том, что их загораживают высокие деревья. Он услышал мужской голос и на мгновение подумал, что случилось невероятное — пришел полицейский. Миссис Фордайс произнесла: