Тринадцатая ночь

Гордон Алан

Достигнув воды, мы отвязали веревки, и двое матросов сели на весла, а третий взялся за румпель, чтобы направлять нас в нужную сторону. Около мили мы покачивались на морских волнах и подошли к берегу с западной стороны от города. Я развязал Зевсу глаза, и он, увидев впереди твердую землю, мгновенно с радостным ржанием выпрыгнул из лодки. Расплатившись за последний этап моего лодочного путешествия несколькими серебряными монетами, я вытащил сумки на берег и водрузил их на спину Зевса. Лодка отчалила, и с тех пор я больше не видел ни «Урсулу», ни ее команду.

Зевс

соизволил разрешить мне сесть в седло, и мы рысцой приблизились к юго-западным воротам обнесенного стенами города. Солнечный диск начал проваливаться в воду. Вскоре мы оказались на городской площади, и я увидел развевающийся на ветру флаг с изображением огромного, злобного на вид медведя, который покровительственно баюкал город в своих лапах и настороженно всматривался в даль — не рискнет ли кто напасть на него. Вряд ли он знал, что нападение уже началось.

Я вернулся в Орсино.

Глава 4

Труд глупого утомляет его, потому что не знает даже дороги в город.

Екклесиаст. 10, 15.

Мы рысью проехали по притихшей площади. Обычно шумный и оживленный рынок сейчас пустовал, лавки были наглухо закрыты, и цеховые знамена свернуты. Истинной проверкой религии является ее влияние на торговлю.

В основном, насколько я помнил, ничего здесь не изменилось, за исключением одного примечательного объекта. Рядом с церковью высился окруженный строительными лесами грандиозный портик с мраморными колоннами и впечатляющим лестничным маршем, который, как оказалось при ближайшем рассмотрении, заканчивался бездной. За величественным фасадом зиял огромный котлован, выложенный камнями и оснащенный множеством деревянных лестниц и пандусов.

Значит, к ним все-таки прислали епископа. Лет пятнадцать назад приобщение города к числу епархиальных было темой бесконечных споров и открытой зависти. Местные купцы, постепенно богатея, стремились добиться, чтобы Рим признал их процветание. Очевидно, они наконец получили благословение Папы, хотя я вздрогнул, представив, какой ценой. Судя по всему, строительство этого собора затянется на долгие десятилетия.

Проезжая на Зевсе мимо старой церкви, которая, несмотря на свой византийский купол, выглядела рядом с ее грандиозным соседом сдавленной и приземистой, я заметил, что вышедший из нее епископ, прищурившись, обозревает площадь в поисках заблудшей овцы. Увидев меня, он нахмурился, и я поспешил поздороваться с ним.

— Приветствую вас, святой отец, в этот святейший из дней, — спешиваясь, сказал я. — Благословите усталого пилигрима.

— Благословляю вас, сын мой, — ответил он. — Вы впервые в нашем городе, как я полагаю.

— Да, впервые, — согласился я. — Позвольте мне скромно представиться. Меня зовут Октавий, я купец из Аугсбурга.

— Да, да, так мне и показалось, что ваш акцент выдает происхождение из немецкой части империи.

Я мысленно похвалил себя за знание иностранных языков.

— Что занесло вас в такую даль?

— Торговые дела, — ответил я, неопределенно взмахнув рукой. — Но вряд ли стоит утомлять вас подробностями. Мне нужно подыскать временное жилье. Не знает ли ваше преосвященство убежища, где могла бы найти безопасное пристанище праведная христианская душа?

— Если бы, сын мой, вы были паломником, я направил бы вас в монастырь. Для студентов в нашем городе устроена гостиница, весьма и весьма скромная. Но поскольку вы похожи скорее на знакомых мне почтенных христианских купцов, то я предпочел бы, забыв о благотворительных заведениях, рекомендовать вам остановиться на постоялом дворе «Элефант». Там приличная кухня, которая устроит как вас, так и вашего великолепного коня. Кстати, вы можете привести его завтра к церкви. В честь дня святого Стефана мы будем благословлять животных.

— С превеликим удовольствием, — искренне ответил я. — Надеюсь, ему пойдет на пользу доброе благословение.

Я погладил Зевса по морде, и он едва не откусил мне руку.

— Да уж, — заметил епископ, боязливо отступая подальше. — А если оно не поможет, я проведу еще и обряд изгнания нечистой силы.

Крепко ухватившись за поводья, я опустил пониже голову Зевса.

— Благодарю вас, — переводя дух, выдавил я. — Очень жаль, что сегодня я пропустил утреннее богослужение. Могу я сделать скромное денежное пожертвование в честь моего удачного прибытия?

— Безусловно, — ответил он, и мои денежки быстро перекочевали в его карман.

Он рассказал мне, как пройти к «Элефанту», и я вместе с Зевсом направился в юго-восточный конец города.

Немного не дойдя до желанного приюта, я услышал за собой топот копыт. Обернувшись, я увидел какого-то рыцаря, скромно экипированного, но с ярко-красным плюмажем на шлеме.

— Приветствую вас, странник, — спокойно сказал он, положив правую руку на меч.

— Приветствую вас, славный воин, — ответил я.

— Вам следует называть меня капитаном.

Только теперь я заметил его знаки отличия.

— Примите мои извинения, капитан. Я не знаком с военной символикой вашего города. У меня и в мыслях не было вас обидеть.

Он пристально посмотрел на меня. На вид ему было около сорока лет, и он, похоже, гордился своими великолепными, браво закрученными вверх усами. Слегка напряженная поза капитана словно показывала, что ему совсем не трудно сохранять отличную выправку, несмотря на тяжесть доспехов.

— Ваша одежда выдает германское происхождение, — заметил он. — Как и ваша речь.

— Вы кругом правы, почтенный капитан. Я родом из Аугсбурга. Зовут меня Октавий. Я из купеческого сословия.

Продолжая откровенно разглядывать меня, он сказал:

— Вы слегка опоздали на ярмарку. Она проводилась в июле. Но поскольку у вас нет при себе товаров на продажу, то, возможно, вы приехали за покупками.

— Возможно, — уклончиво ответил я, решив посоревноваться с ним в скрытности.

— Вы прибыли из Зары, я полагаю? — спросил он наконец.