Тринадцатая редакция
Шрифт:
– Что же вы ему отдали? – с интересом спросила Анна-Лиза.
– То же, что отдашь и ты, когда станешь одной из нас. Все тщетные деньги, всё ненужное жильё, все бесполезные вещи. Откажешься от никчёмной родни. От лишних друзей.
– Учитель неплохо согрел свой бумажник на вашем огне! – усмехнулась Анна-Лиза. – Шесть квартир в обмен на старые песочные часы.
– Какое это имеет значение, какой смысл? – вздохнула женщина в спортивном костюме. – Когда мир сгорит в огне людских желаний, в огне, который мы не в силах потушить.
– Даже сейчас,
– Надо же, как интересно! И какие?
– Мы не хотим умирать! Не хотим сгореть вместе со всеми! Мы хотим жить! – раздалось со всех сторон.
– О, родные мои братья, за этим дело не стало, – улыбнулась им Анна-Лиза. – Теперь, когда с вами я, вы в полной защите! Ваш учитель послал меня к вам не случайно.
– Он послал тебя? – восхищённо спросила женщина в спортивном костюме и осторожно дотронулась до подола цветастой юбки Анны-Лизы.
– Да, причём так далеко, что я долго искала вас по всем городам мира, исстрадавшихся в огне тщетных желаний разных придурков. Но теперь спасение мира в ваших руках. Вы не зря сидели тут как последние идиоты и смотрели на эту старую, никому не нужную склянку с песком. Вместе мы избавим мир. Только знаете… У вас ведь, наверное, нет ни компьютера, ни печатной машинки?
– Нет, нет! Всё это только усиливает тщетные желания плоти! Последний компьютер мы обменяли на три мешка гречневой крупы!
– Я почему-то так и думала. Тогда… Закройте глаза и считайте триста раз по девятьсот.
– А почему так?
– У нас мало времени! Мир вот-вот сгорит в огне желаний плоти, а вам как будто всё равно! Всем считать! Пальцы загибать можно!
Как у всякого хорошего шемобора, у Анны-Лизы был с собой небольшой ноутбук и портативный принтер. Свои вещи она всегда возила в багажнике. Вот и сейчас она похвалила себя за то, что переложила весь скарб из джипа в «жигули». А не дурак этот учитель с песочными часами и связкой чеснока! Не будь Анна-Лиза шемобором – непременно бы стала учителем!
Когда она вернулась, борцы с тщетными желаниями плоти продолжали считать. Некоторые считали вслух – причём было понятно, что все запутались, но не подают виду. Пока они боролись с собой и с тщетным желанием прекратить считать и спросить у посланницы учителя, что вообще происходит, Анна-Лиза подготовила и распечатала в трёх экземплярах шесть договоров.
– Итак, мои братья и сёстры, хватит считать. Вы уже почти спаслись! – воскликнула она. – Каждый из вас держит в руках договор. Прочитайте его внимательно. А можете и не читать. Главное – подпишите.
– Но зачем, зачем?
– Подписывайте, потом объясню.
Ничего, чем можно было писать, в этой квартире так же не оказалось – видимо, писчие принадлежности тоже очень способствуют пробуждению тщетных желаний плоти. К счастью, Анна-Лиза прихватила с собой пару шариковых ручек.
Когда договоры были подписаны, на измождённых лицах сестёр и братьев начал появляться здоровый румянец.
– Дорогие мои! – Анна-Лиза взяла в руки песочные часы и положила их набок. – Теперь вам не нужно следить за этими часами, не нужно их переворачивать и ждать конца света. Вы только что, все вместе, спасли мир от гибели в огне тщетных желаний. Ведь все вы хотели именно этого, не так ли? Всех вас терзало такое желание, не давая сосредоточиться на вечности?
– Нет, – тихо сказал кто-то, – я просто хотел, чтобы мне вернули мою квартиру.
– Где она, твоя квартира, о брат мой?
– Мы как раз в ней.
– Отлично, отлично. Эти ребята уже уходят.
– Да-да, чего это мы тут сидим? – удивился мужчина в синем халате. – А где тот мужик, который сказал, что мы сгорим? Кто-нибудь помнит его особые приметы?
– Надо срочно звонить в милицию! – вскочила на ноги женщина в спортивном костюме. – Моя трёхкомнатная квартира с видом на Неву! Мой автомобиль! Мои драгоценности!
На Анну-Лизу уже никто не обращал внимания: будто очнувшись от странного гипноза, борцы с тщетными желаниями плоти вспоминали всё, что отдали загадочному «учителю» в обмен на старые песочные часы.
Анна-Лиза, хохоча, вышла на улицу. Теперь нужно было поскорее найти телефон-автомат и отчитаться перед куратором. Шесть договоров за один раз! Она снова превзошла саму себя.
Впервые в жизни Анна-Лиза почувствовала, что сделала что-то хорошее. Но на какие лишения не пойдёшь ради денег!
Только идеалист Джордж, индивидуалист Гумир да ещё, может быть, несколько совсем юных новобранцев воображали, что «Народный покой» представляет собой удачный компромисс между партией с единым лидером и вольницей кто-во-что-горазд. На самом деле уже многим было очевидно, что намечается раскол на более мелкие группировки, либо напротив – объединение всей власти в руках одного лидера. Костыль призывал к террору, побоищам, дракам, провокациям – и его головорезы одобрительно бряцали кастетами и ножами. Данила хотел, чтобы всё было мирно, но обязательно наперекор официальной пропаганде. А Зван кивал каждому по отдельности, соглашался со всеми вместе, прислушивался к мнениям товарищей и поддерживал большинство, потому что просто хотел власти. Поэтому демарш Егория был ему особенно на руку: подвернулась отличная возможность услышать все мнения, пока этот дезертир и перебежчик рассказывает о том, кто навёл его на предательскую мысль брать с товарищей арендную плату, и почему он собирается покинуть партию.
Мнения, которые успел зафиксировать Зван, не отличались разнообразием. Товарищи предлагали убить собаку и мироеда разными неприятными способами, не до смерти замучить или хотя бы сильно покалечить, но перед этим – заставить подписать договор, передающий это помещение в безраздельное пользование «Народного покоя». Естественно, ни один из ораторов и понятия не имел о том, как выглядят и составляются подобные договоры. Зато в том, что касалось причинения увечий, они были большими специалистами.