Тринадцатая. Найти и присвоить
Шрифт:
Я опустила глаза в тарелку.
– Ты только осторожно. – и тоже добавила чуть громче.
– Мне очень хочется посмотреть на станцию снаружи…
Даже наши разговоры опасны. Если искин посчитает что-то подозрительным, он всегда может выделить из тихого гула голосов только наш диалог и очень внимательно прослушать.
– Конечно. Постарайся не ускорить событие.
Мне остаётся только улыбнуться. Событие… да уж. Самое главное в моей жизни. И я стараюсь.
Следующим вечером после смены искин приказал спускаться в шлюзовый отсек. Сердце сначала упало куда-то в живот, а потом подпрыгнуло к самому
Перед шлюзом выхода в космос мне проводят инструктаж, как вести себя в космосе, и засовывают в жёсткий скафандр. Каждый из них похож на маленький космический корабль, ограниченный лишь временем работы системы жизнеобеспечения, а это примерно десять часов. Сердце бьётся быстрее, а с губ не сходит улыбка.
Когда я полностью готова, в отсек входит кто-то, облачённый в такой же скафандр. В шлеме включается подсветка, и я без труда могу рассмотреть сосредоточенное лицо Р-двадцать седьмого. Защёлкнув специальные карабины, к нашим скафандрам крепят страховочные тросы и, пожелав удачи, оставляют нас одних.
Как на магию какого-то высшего уровня я смотрю, как медленно разъезжаются створки шлюза выхода в космос.
– Готова? – по внутренней связи спрашивает Р-двадцать седьмой.
– Секунду… - я прикрываю глаза и прощаюсь с теми, кто приходил ко мне во снах. Я чувствую, как они пытаются продавить моё сознание, но у них не получается. Не знаю, как это делаю, с большим трудом, но я закрываюсь от них. Мне больше нечего им сказать. Их время уже закончилось, а моё закончится совсем скоро.
Улыбаюсь Р-двадцать седьмому, когда на малом ходу автономных двигателей, мы вместе выплываем в страшную черноту космоса, разрываемую лишь огнями нашей орбитальной станции. Отлетаем на всю длину удерживающих тросов.
– Ну что, Тринадцатая? Как тебе наш дом? – во внутренних динамиках шлема раздаётся голос Р-двадцать седьмого.
– Он прекрасен… - говорю чистую правду.
Мы блокируем связь с домом, и Р-двадцать седьмой усмехается:
– Я не планирую возвращаться, Тринадцатая.
Это тяжело – решиться на последний шаг в своей жизни. Меня бросает в жар, но система климат-контроля тут же регулирует температуру внутри скафандра. Разлепляю ставшие сухими губы:
– Я тоже…
– Что ж, Тринадцатая, жаль, что мы не можем выпить за последние десять часов нашей свободной жизни. – усмехается Р-двадцать седьмой и улыбается.
– Готова?
– Что ты хочешь сделать?
– Отстегнуть страховочные тросы.
– Искин вышлет за нами джеты.
– Не вышлет. Для начала их надо отремонтировать. – хрипло смеётся Р-двадцать седьмой в динамиках и тут же становится серьёзным. Повторяет, – Готова?
Собираюсь с силами и выдыхаю:
– Да. – ведь, этого я и хотела.
Не знаю, как Р-двадцать седьмому удаётся отстегнуть страховочные тросы. За эти же карабины он делает сцепку из наших скафандров.
– Вместе до конца, Тринадцатая.
На станции включается аварийная сигнализация,
Что ж, пошёл отсчёт последних десяти часов свободной жизни…
Глава 25.
Тринадцатая
– Какая же она хорошенькая… - чей-то тихий голос прорезал тишину, окружающую меня.
– Э, нет, брат. Она - красотка. Посмотри, какие необычные у неё волосы… - возражает второй голос.
– Слушай, нафига ты мужика забрал? На хрена нам конкурент?
– А ты хотел, чтоб я под обстрелом турелями пытался расцепить два скафандра, не пойми какой конструкции?! А как ты предлагал мне понять, в каком из них она? – тут же возмутился первый голос.
Мне снова снится кошмар? Кто меня обсуждает? Что за бесцеремонность и наглость? Я попыталась открыть глаза, и уже ровный голос без эмоций кому-то доложил:
– Объект пришёл в сознание. Уровень адреналина постоянно растёт.
Да где я? Хотела спросить вслух и не смогла.
– Отправляй её в сон! Быстро! – скомандовал второй голос.
Какой сон?! Не хочу я спать! Выпустите меня! Я рванулась всем телом, и не смогла ничего. Выпустите ме… ня…
*****
Лёгкий сладковаты аромат с нотками лимона окутывал нежным покрывалом. Какой чудесный сон. Я перевернулась на живот, согнула ногу в колене и подтянула к животу. А какой чудесный мягкий матрас. Какой удобный… Щека коснулась нежного шёлка мягкой подушки. Какой реалистичный сон. Я повела ладонью по такому же атласному одеялу, цепляясь за складки. Не может быть! Где я?!
Распахнув глаза, я сбросила лёгкое одеяло и резко села в постели… В настоящей постели! С шёлковым или атласным бельём! Не может быть! Просто не может.
Я закрыла глаза и снова их открыла. Я должна проснуться в своей каюте на орбитальной станции Земли в дальнем космосе у планеты Зера. Но картинка упрямо никуда не исчезла. Светлая, залитая дневным светом комната, изысканная и просторная, не изменилась. И я – в ней.
Пальцы коснулись висков, легонько помассировали. Как так получилось? Память воскресила последние часы моей жизни. Тёмный космос медленно поглощал нас с Р-двадцать седьмым. Со станции нас попытались достать, отправив за нами людей в скафандрах. Но на их подготовку ушло время, и когда они вышли за нами, мы уже отлетели довольно далеко – им просто не хватило длины страховочных тросов.
Искин стрелял в нас. Вот это было очень страшно. Хотя, мне хотелось, чтобы он попал. Быстрая смерть от взрыва всё же легче, чем медленная, полная страданий, смерть от удушения.
Мы болтали с Р-двадцать седьмым, не экономя кислород. Нам неоткуда было ждать помощи. Поэтому лучше, чтобы всё произошло быстрее. В конце концов, мы стали бы просто космическим мусором, кувыркающимся в бесконечном пространстве.
Когда мы отлетели довольно далеко, станции уже не было видно на орбите, датчик моего скафандра сообщил о критически низком уровне кислорода. Я уже чувствовала его нехватку. В глазах темнело. Осколком исчезающего сознания я ещё увидела шаттл, отправленный за нами искином. Он всё-таки решился...