Тринадцатая
Шрифт:
А затем снова оказывается во мне.
Под этим углом все ощущается немного иначе, однако, удовольствие неумолимо. Прислоняюсь лбом к стене и вздрагиваю, когда его губы спускаются ниже, очерчивая линию моих плеч, пока его рука сжимает мое бедро, чтобы еще сильнее и глубже проникнуть в меня.
Я подобна зданию во время урагана. Едва стою на ногах, а мое тело, словно фундамент, находится в постоянном напряжении. Снова выкрикиваю его имя, умоляя о спасении.
Затем он произносит:
— Назови.
Его голос хриплый, с ноткой вожделения. Вздрагиваю, но игнорирую его. Я слишком близко. Господи, слишком близко.
Он останавливается.
Хнычу.
— Уильям, пожалуйста.
Мой оргазм затихает, а затем — снова эти медленные движения, распаляющие меня еще больше.
— Назови номер, — приказывает он, шепча мне на ухо, пощипывая один из сосков.
— Уильям, — умоляю я. — Я уже близко.
Он останавливается снова.
— Номер или ничего, — рычит он.
Прикусываю губу; я не могу сказать ему. Он входит снова, только в этот раз его рука находит мой клитор и щипает его большим и указательным пальцем. Я задыхаюсь и, откинув голову назад, чувствую, как волосы струятся каскадом по спине. Он зарывается лицом в выемку на моей шее и хрипло произносит:
— Хочешь кончить? Назови номер.
Я снова на грани. Мне это необходимо. Мне нужно кончить. Когда он перекатывает мой клитор между своими пальцами, я не могу больше сдерживаться.
— О-о-одиннадцатая и Первая, — говорю я, а затем всхлипываю. — О Боже мой, я собираюсь ко.. ох.
— Да, — рычит он, сильнее подаваясь бедрами вперед.
Оргазм столь сильный, что я едва стою на ногах. Уильям обнимает меня за талию и приподнимает вверх, все еще совершая толчки. Секунду спустя в ушах звенят его стоны, когда он кончает, пульсируя и содрогаясь во мне, пока мы оба полностью не получаем освобождение. Затем он покидает мое тело и разворачивает к себе лицом, скользя ладонями вверх по моим щекам.
— Ты почувствовала это, красавица? — шепчет он, пристально смотря на мои губы.
— Да, — выдыхаю я.
Он снова приподнимает меня за подбородок, и я вижу его раздражение.
— Иди в свою комнату. Я позову тебя. Мне нужно разобраться с этими двумя прямо сейчас.
— Они ревновали, — говорю я, умоляюще глядя на него. — Ты подарил мне ту часть себя, с которой они не знакомы.
Он подается вперед.
— У них есть крыша над головой, еда и ночлег. Уж точно больше, чем было до этого. Я устанавливаю правила в этом доме, а они их не соблюдают. Иди к себе.
Я киваю, понимая, что ничего не могу сказать, дабы разубедить его. Скользя пальцами вниз, он касается моего подбородка.
— Это было потрясающе.
Я краснею и улыбаюсь.
— Удачного дня, Уильям.
Он улыбается, и мое сердце трепещет. Я много раз видела его улыбку, но никогда столь открытую.
Она… потрясающая.
У него есть ямочки. Большие и ужасно милые.
— Удачного дня, красавица.
Глава 26.
Уильям
— Вы решили взять на себя право наказывать кого-то в моем доме? — рычу я, расхаживая перед Первой и Одиннадцатой.
Они ничего не говорят.
Да им и нечего.
— Я думал, ты понимаешь гораздо больше, Одиннадцатая. Я предложил Тринадцатой наказать тебя, а она позволила тебе избежать наказания, и как ты отплатила ей? Избив ее? Это хулиганство, Одиннадцатая, а я не переношу хулиганов. Ты будешь наказана за свои действия, и это будет продолжаться до тех пор, пока ты не поумнеешь.
Она опускает голову, плотно сжав челюсть.
— Джордж, — рычу я, и Джордж появляется в поле моего зрения, скрестив руки на груди.
— Да, сэр?
— С Одиннадцатой должны обращаться так же, как она обходится с другими. Отведи ее в подвал, двадцать ударов ремнем. Затем она присоединится к команде Тринадцатой на следующей неделе. Если она не будет слушать Тринадцатую, наказание будет намного хуже.
Одиннадцатая резко поднимает свою голову.
— Я не буду слушаться эту су*у.
— Тридцать ударов ремнем, — не глядя на нее, говорю я.
— Ублюдок! — кричит она.
Я оборачиваюсь к ней, быстро подхожу и кладу руку ей на плечо.
— Я буду продолжать эти наказания, делая, что должен, пока до тебя не дойдет, что это не твой дом, и он никогда не станет местом для твоего рукоприкладства в отношении кого-либо. Особенно той, которая ничего не сделала, чтобы заслужить такое. Это поступок труса.
Она дергается от меня и снова смотрит в пол.
— Первая не била Тринадцатую, поэтому она получит только десять ударов ремнем за то, что была там. Она может вернуться, но будет выполнять все работы на кухне, а также стирку. Дайте другим девочкам выходной.
— Да, сэр.
Поворачиваюсь и иду прочь. Когда дохожу до двери, оборачиваюсь к девушкам.
— Вы поймете, что ничего не проходит в этом доме мимо меня, и если вы хотите остаться здесь, а не жить там, где вы были до этого, то вы будете выполнять каждую мою команду до тех пор, пока волнуетесь за свои жизни. Я дал вам все, не забывайте это.
***
Тринадцатая
— Пожалуйста, отпусти меня, — кричу я, извиваясь, когда его пальцы спускаются на мои бедра. — Она там одна, пожалуйста.