Тринадцатые Звездные войны
Шрифт:
При ударе Уэбб на миг потерял сознание. Он потряс головой, разгоняя наполнявший ее туман, и осмотрелся. Он лежал на солнце, но как только он открыл глаза, облако закрыло солнце. Неподалеку от него какая-то фигура, еще освещенная солнцем, пошатываясь шла в неопределенном направлении, а затем со стоном повалилась на землю. Рон даже не успел рассмотреть, кто это.
Уэбб приподнялся на локте. Ярдах в двух от него, накренившись, стоял Хрони. Отверстие в корпусе было искорежено, а сам корпус больше не светился, стал черным и обожженным. Воздух вокруг Хрони
Они находились в лесу на поляне, окруженной высокими деревьями. Ветер шумел в кронах, воздух был свеж и прохладен. Небо с пугающей быстротой затягивалось тучами.
— Уэбб! — донесся до Хилдрета голос Рона, исполненный боли.
Уэбб неуверенно поднялся и глазами поискал человека из будущего. Дайнин лежал неподалеку в траве лицом вниз, закрывая глаза обеими руками, чтобы не видеть дневного света.
Уэбб опустился на колени рядом с ним. На траве вокруг была видна кровь.
— Рон,— мягко сказал он.— Давай я помогу тебе.
— Нет,— сказал Дайнин. По его голосу чувствовалось, что он страдает от невыносимой боли.— Этому телу уже не поможешь, Уэбб, оно полностью искалечено.
— Нет! — резко ответил Уэбб, но Дайнин остановил его.
— Да, Уэбб, поверь мне. Но я не очень жалею об этом. Все равно ведь Недуг убил бы меня месяцев через шесть. А это тело уже бесполезно.— Плечи его напряглись от непомерного усилия, и он, приподнявшись, оперся спиной о пенек, находившийся рядом.
Он конвульсивно закашлялся, продолжая закрывать глаза руками.
— Я должен сказать тебе, Уэбб, что-то очень важное,— проговорил он с трудом.— Послушай, помнишь, я говорил тебе о нашем сходстве? И речь шла не просто о том, что мы похожи лицом и телом, Уэбб. Близнецами являются и наши разумы. Строение твоего мозга является точной копией моего. Мы мозговые близнецы. Я отыскал тебя потому, что очень нуждался в тебе. Теперь я могу сказать почему.
— Рон, пожалуйста, помолчи сейчас. Тебе нужен отдых. А как только ты наберешься сил...
— Нет, я уже никогда не наберусь сил. Послушай, Уэбб, Хрони все еще работает, хотя и вышел из-под контроля. Он излучает итерференционное поле всей своей мощностью. Я не знаю, к чему это приведет, это выходит за рамки моего опыта. Но я уверен, что на некоторое время мы избавлены от Усмирителей. По крайней мере, на время, достаточно долгое, чтобы ты успел сделать то, о чем я тебя попрошу.
— Сделать?
— Да, Уэбб,— Рон сдавленно глотнул воздуха и некоторое время от боли не мог продолжать.— Я так называемый, «чувствительный», Уэбб. Я обнаружил твой мозг, так похожий на мой, и явился к тебе. В этом теле я умираю. Но если ты поможешь мне, я не умру. Если ты впустишь меня...
— Впущу тебя? Ты имеешь в виду...— удивленно произнес Уэбб.
— Впустишь меня в свой мозг. Мы так близки, что наши умы совершенно идентичны, то есть, сходство таково, что в вашем языке просто нет слова, определяющего его, поэтому точнее я выразиться не могу. Это значит, что я могу жить в
Сначала ты не будешь замечать этого, но постепенно твое сознание впитает мое, и ты станешь обладателем моих знаний и моего опыта. Конечно, это займет определенное время. Мозг должен приспособиться к двум сознаниям, создать новые нервные связи. Но в конце концов это произойдет.
— Ты хочешь, чтобы я впустил тебя в свой мозг? — пробормотал Уэбб не испуганно, а удивленно.
— Да, пожалуйста, Уэбб. Я смогу сделать это только с твоего согласия, не думай. И... я обещаю, что тело по-прежнему останется твоим. Ты не утратишь своей личности, своей — как это у вас называется? — своей духовности. Но приобретешь часть моей.
Хилдрет кивнул, с состраданием глядя на измученного умирающего человека.
Он коснулся плеча Дайнина.
— Что нужно делать? — спросил он.
— Спасибо, Уэбб,— сказал Дайнин и снова на мгновение потерял способность говорить. На лбу у него выступили капли пота, стекавшие между пальцами. Наконец он с усилием произнес:
— Тебе необходимо что-нибудь такое, на чем ты мог сфокусировать взгляд. У тебя есть что-нибудь блестящее? Металлическая пряжа или нож?
— Лупа подойдет?
— Вполне.— Голос Рона стал еле слышен.— Смотри на нее, Уэбб. Найди на ней сверкающую точку и смотри на нее. Думай о ней. Просто думай о свете.
Уэбб повертел лупу в руке, рассматривая ее и ища отражения открывающегося солнца. В его ушах звучал слабый голос Дайнина, повторяющий:
— Думай о свете, Уэбб. Думай о том, что вокруг не осталось ничего, кроме света. Только эта искорка света...
Нагнув голову, Уэбб уставился на маленький отблеск света в лупе. Рука его дрогнула, и искорка мигнула, но Уэбб продолжал смотреть. Голос Дайнина перешел в шепот, а потом стал вообще почти неслышным.
Через какое-то время Уэбб понял, что не видит больше лупы. Не было больше ни лупы, ни леса, ни умирающего человека рядом с ним. Не было ничего, кроме нарастающего звука, который был сначала похож на шум ветра в листве деревьев, а затем перешел в рев бури, понесший его, как осенний листок прочь от мира, в черную пустоту бездны.
«Бестелесное» я Уэбба плавало в черной бездне, затерянное, удивленное, испуганное, до тех пор, пока он не услышал дружелюбный голос Рона, прямо из пустоты, окружавшей его.
— Все в порядке, Уэбб! — произнес голос Дайнина, беззвучный, но вполне реальный.
— Где... где мы? судорожно спросил Уэбб.
Беззвучный смех.
— Нигде, Уэбб. Это просто мысль.— Голос вдруг изменился, стал серьезным и сильным.
— Мое сердце,— произнес он.— Мое сердце перестало биться. Я должен поторапливаться. Я вхожу в тебя, Уэбб. Ты можешь почувствовать что-то при этом, но не противься. Это не нанесет тебе вреда, Уэбб. Даю слово, ты еще очень долго не будешь знать, что я в тебе. Но я буду в тебе. Ты готов, Уэбб?