Тринадцатый бог. История одного Зла
Шрифт:
Гидеон, без должной осторожности, рванул кинжал из раны. Фирмос зажмурился и, зарычав, уткнулся в костлявое плечо скелета и обмяк. Тот опустил мага на пол и обернулся.
– Нужно чем-нибудь перетянуть рану.
– Сейчас, - Патриция немедля стянула с себя куртку. Рубашка, которую ей пожаловала мать Тенебриса, была мокрой от пота, но за неимением чего-то более чистого, сгодилась и она.
Воин Скорпиона, быстро раздевшись, второпях оторвав рукав, бросила рубашку Гидеону и принялась надевать куртку. Под амулетом на груди осталось ярко-красное пятно. Скелет щелкнул челюстью, и Патриция, перестав оглядывать ожог, посмотрела на него.
– Что?
– Шрам на плече - от встречи с вендиго?
Патриция принялась быстро застегивать куртку, не сводя глаз с Гидеона.
– Да... Ваше Высочество, я не ослышалась?
Скелет не успел ответить - Коинт пришел в себя.
– Где я?
– простонал король и, подняв руку, приложил ладонь к глазам.
– Пахнет жареным мясом или мне это снится?
Гидеон отвернулся к Фирмосу. Патриция склонилась над Коинтом. Тот, щурясь, посмотрел на неё.
– Я, кажется, разбил голову.
– Сир, вы, кажется, убили Фирмоса, - в тон ему ответила Патриция.
– О... И за остряка теперь ты? Или, может, объяснишь, что тут произошло?
– Коинт, потирая затылок сел и, заметив Гидеона, так и замер с закинутой за голову рукой.
– Что здесь делает эта ходячая падаль?
Гидеон поднялся, повернулся к королю и заговорил медленно, словно имел дело с собеседником, плохо понимающим его.
– Ты здесь никто, король Востока. И коль скоро ты хочешь добраться до Риеннара - заткнись и слушай.
– Да как ты смеешь!
– Коинт вскочил на ноги. Разговор в тоннеле возымел продолжение.
Патриция отползла в сторону и тоже поднялась.
– Что ты о себе возомнил, погремушка?
Гидеон пропустил оскорбление мимо себя, продолжив свою речь, но угроза в его голосе нарастала.
– Я могу провести тебя до Риеннара, а могу столкнуть в пропасть, которой ты не заметишь, потому что ослеп от собственной гордыни. Ты пришёл в мертвые земли не для того, чтобы доказывать всем и каждому, что ты король. Отчаяние, верно? Оно привело тебя сюда? Тогда либо иди за мной молча, либо иди один.
– А ты наглец, скелет, - Коинт шагнул вперед и сверху вниз посмотрел на Гидеона.- Кто ты такой, чтобы я следовал за тобой? Ходячие мощи, которые не желают гнить в земле?
Патриции небольшого труда стоило наблюдать за ними и хранить спокойствие и молчание. Если бы скелет напал на её короля, она бы бросилась защищать Коинта, но сейчас оба пытались доказать друг другу, чья ноша тяжелее. Если не принимать в расчёт титулы, перед ней разыгрывалась самая обычная сцена - два вожака определяли свои позиции в стае. Поэтому Патриция выбрала обычную тактику рядового воина и женщины - она молчала, смотрела и ждала. Чуть повернув голову, воин Скорпиона успела заметить, как, кряхтя, приподнялся Фирмос. Выглядел маг неважно.
– Я - Гидеон, принц Риеннарский, - скелет повысил голос, чтобы Коинт не думал его перебивать.
– И ты на земле, принадлежащей мне по праву короны, король Востока. И только мне решать, войдешь ты в Риеннар или сдохнешь с голода под его воротами.
Патриция вскинула брови. Коинт оскалился и выплюнул Гидеону в лицо.
– Принц? К чему мне тебе верить?
– А к тому, - из-за спины скелета хрипло ответил Фирмос.
– Что проклятье у вас - одно на двоих.
– Чудесно, - прорычал Коинт.
– Несколько дней назад ты убеждал меня, что ему не стоит доверять. Что его соседство усилит проклятье. Что он заманит нас в ловушку. И теперь, когда я согласился с тобой, ты начисто забываешь свои слова. Что случилось, Фирмос? Попутал, кому ты служишь?
– Сир, я ничего не забыл, - Фирмос сделал знак, и Патриция помогла ему подняться. Пошатывясь, он встал рядом с Коинтом и Гидеоном.
– Но за эти дни я многое увидел и кое-что понял. И прежде, чем я умру...
Коинт закатил глаза.
– С такой раной ты проживешь дольше моего.
– Не в ране дело. Слушайте, сир. Слушайте и вы, Ваше Высочество. Проклятье связало два королевских рода - Востока и Запада. На вас нити сходятся, сплетаются так, что вы сияете, как солнце на рассвете. Оба, понимаете? И, не действуя сообща, вы не узнаете, кто и зачем связал вас и ваши государства. Это чужая игра, и в правилах её вы действуете вместе. Я не могу предугадать исход проклятья, но оно течёт и меняется. Возможно, скоро и Восток окажется под его влиянием. Вы слышите меня, сир? Прошла пора воевать, настало время заключать союзы.
Коинт, фыркнув, отвернулся. Чародел перевел взгляд с него на Гидеона.
– И свалив мне на голову эти откровения, ты собрался умирать?
– наконец, спросил король.
– Я не...
– Фирмос обвел зал усталым взглядом.
– Я не собираюсь уходить без борьбы, сир. Но те, кто выжег этот город, те маги, что предали свой народ и пытались укрыться здесь от проклятья, те маги, что подчинили ваш разум и заставили напасть на меня... Они совершили непростительную ошибку. Они вторглись в чужое заклятие. Саван - суть их ошибки, но он - все же преграда. Когда преграда падет, проклятье развернется здесь в полную силу. И что сотворит оно тут, с нами в том числе, я предсказать не берусь.
– Мы можем просто уйти, - подала голос Патриция.
– Не можем, - отрезал Фирмос.
– Неупокоенные заставили вас вспомнить молитвы, привёли принца и меня во дворец, и они нас не отпустят. Им нужен покой, а мертвые в своем праве до смерти упорны.
– Что ты собираешься делать?
– спросил Коинт.
– Я уберу следы ритуала, сотру ошибку этих тупоголовых магов дочиста. А донна Патриция проводит неупокоенных под Арку.
– Но... Я не помню всех молитв. И под Аркой я пройти не смогу...
– Пустое, донна. Это не магия и не двери в загробный мир. Это лишь образ смерти, способ смирения с ней и её принятия. Служители Скорпиона всего лишь помогают живым проститься с мертвыми и поверить, что они все сделали правильно. Вы ведь понимаете...
– Да, маэстро, - Патриция опустила голову. Слишком поздно она поняла, насколько умен и силен королевский чародел.
– Прекрасно.
– Фирмос, это убьет тебя?
– Коинт печально посмотрел на мага.
– Скорее всего, да. В Риеннар вы пойдёте без меня.