Тринадцатый демон

Вакина Ася

Официальная версия говорила, что родители совершили самоубийство. Но Омела в это никак не могла поверить. Не было ни одного мало-мальски весомого повода, чтобы так случилось. Никаких предпосылок. Счастливая и дружная семья. Успешные родители, удачная работа. Омела и брат хорошо учились, посещали многочисленные секции. Что до внутренней атмосферы, так тоже все было в порядке. Отец безумно любил маму, помогал ей всячески по дому. И выходные всегда вместе… Сколько бы Омела ни думала, вопрос «почему?» никогда не исчезал из ее головы.

В детдоме они

с братом старались держаться вместе. Хоть и жили на разных этажах, но встречались всегда, когда только это было возможно. Сказать, что было страшно на каждом шагу – ничего не сказать. Омела благодарила воспитательницу, которая сразу же порекомендовала ей обриться наголо, чтобы избежать разбушевавшегося в это самое время педикулеза. Омела послушалась. Ее красивые каштановые волосы в этот же день были срезаны. С братом поступили также. Но что это по сравнению с остальным…

В первую же ночь, когда уснуть было просто невозможно, она услышала, как в комнату, где кроме нее спали еще пять девочек, прокрался юноша. Он осторожно присел на ее кровать и резким движением зажал рот Омелы своей рукой.

– Только рыпнись, птичка, и я порежу тебя на ленточки! – шикнул парень, и в лунном свете сверкнуло лезвие кухонного ножа, наверняка заведомо украденного на кухне. – Не волнуйся, я быстро. Новеньких не мучаю, – и парень ехидно усмехнулся.

Омела перестала дышать. Не глупая, все сразу поняла.

Парень откинул одеяло и кончиком ножа поддел аккуратный бантик на сорочке Омелы, тот развязался, отчего ночной гость сразу же тяжело задышал. В лунном свете его лицо казалось зловещим, и Омела могла бы поклясться, что эти черты она запомнит на всю жизнь. Парень наклонился и аккуратно коснулся ее вмиг похолодевших губ. Омела в оцепенении смотрела на него, не в силах что-то сказать или сделать. Его свободная ледяная ладонь скользнула под сорочку девушки, накрывая съежившийся от страха сосок, до боли сжимая еще не сформировавшуюся грудь.

И тут Омелу будто прострелило. Совершенно не отдавая отчета своим действиям, она как-то без особой борьбы умудрилась выхватить у парня нож и вонзить его в его бедро. Она больше ничего не помнила, наверное, даже зажмурила глаза, когда от истошного юношеского крика вскочили с кроватей девочки, включили свет и, видимо, позвали кого-то на помощь…

История, после которой ее прозвали чокнутой. К ней больше никто и никогда из мальчиков детского дома не подходил. И Омела мысленно благодарила того ночного гостя, который, как она впоследствии узнала, являлся авторитетом среди своих сверстников. Роману, так его звали, оставался месяц до выпуска, и по счастливой случайности Омела его больше никогда не видела.

У Никиты было все гораздо печальнее. Поскольку драться он не умел, избивали его довольно часто. Омела выхаживала его, успокаивала и даже как-то ходила к директору. Напрасно. Избили еще сильнее…

Когда ей исполнилось восемнадцать, детский дом, предоставив ей однокомнатную квартиру в самом захудалом районе города, благополучно отделался от очередной

сиротки. Никите еще два года пришлось жить одному. И вот тогда разлука казалась совершенно невыносимой…

Пережили. Снова вместе. Собирались продать его квартиру, чтобы приобрести двухкомнатную, не успели.

Настигло новое испытание – болезнь брата. Сначала легкие, едва заметные симптомы, слабость, а потом… В больницу обратились слишком поздно… Омела продала свою квартиру, деньги пошли на лечение брата, переехала в его однушку. Устроилась на вторую работу…

Свет в ванной заискрил и погас. Снова лампочка. Перегорела… Теперь она уж точно ее поменяет. В темноте намылила голову дешевым шампунем с едким розовым запахом. Ничего. Потом от волос вполне сносно пахнет. Словно она дорогие цветочные духи использует.

«Вкусно пахнет…»

Омела вздрогнула, широко распахнула глаза и замерла. Кто это сказал? Кто сказал, что она вкусно пахнет???

В глаза медленно затекала пена. Сильно защипало, но Омела только быстро моргала, вглядываясь в темноту.

– Кто здесь? – громко спросила девушка. Ответа не последовало.

Омела резко включила воду и быстро принялась смывать с головы шампунь, при этом то рвано дыша, то задерживая дыхание, чтобы прислушаться. Наскоро намылив тело, небрежно скользнула между ног.

«Нежнее…»

Омела вскрикнула и одернула руку. Кто-то стоял за занавеской? Нет. Скорее, этот бархатистый мужской голос она слышала в своей голове…

Сходит с ума, подумалось Омеле. От переживаний и от безысходности…

Резко дернула занавеску. Глаза уже привыкли к темноте. Схватила полотенце и принялась растираться, попутно стараясь незаметно себя ущипнуть то в одном, то в другом месте. Не сон ли все это? В последний раз, так получилось, что ущипнула себя за попку.

«Нравится?..» – спросил голос в голове.

Омела бросила полотенце, открыла дверь и прямо голышом бросилась в спальню. Юркнула под одеяло и подтянула колени к груди.

– Я же еще ни на что не соглашалась! Слышишь, Харон, не соглашалась! – крикнула в пустоту.

Прислушалась. Ответа не было.

Она обманывала. Еще как соглашалась. Почти сразу же! И при расставании с ним тоже согласилась! Это, наверное, все магия! Ведь какая-то сила наверняка существует и сейчас ее терроризирует. Нашли, кого! Беззащитную девушку, попавшую в безвыходную ситуацию и оставшуюся один на один со своим одиночеством…

Вспомнила слова Харона, что безвыходных ситуаций не бывает. Глубоко вдохнула и выдохнула. Хотелось верить.

Что, если от ее покладистости и впрямь может зависеть жизнь брата? Готова ли она ради его жизни спуститься в ад?.. Вопрос повис в воздухе, заряженном страхами девушки…

Прошло не менее получаса, прежде чем Омела смогла немного прийти в себя. Голос умолк, и все вокруг стало снова казаться обыденным и серым.

На всякий случай выключать ночник на тумбочке не стала. Так спокойнее. Закрыла глаза и погрузилась в спасительный сон.