Тринадцатый день
Шрифт:
– Согласен!
– Усмехнулся Симонов и, махнув своей команде, двинулся следом за ним, оглядываясь на парус белой яхты, уходящей вдаль.
Они сидели за небольшим пластмассовым столом под цветным тентом и смаковали коньяк.
– А знаешь, как теперь называют нас «владельцев заводов, газет, пароходов»?
– Отпил глоток Симонов и поставил бокал на стол.
– Как? – Удивленно вскинул глаза сидящий напротив мужчина.
– О л и г а р х и! Слышал небось?– Произнес с расстановкой Симонов.
– И что это по-русски? Какая-то гадость? – Отпил глоток собеседник.
– В переводе с древнегреческого «власть немногих». Понял?
– Нет. И к чему ты все это мне говоришь? – Вскинул он на друга глаза.
– К тому, что я вхожу в небольшую элитную группу власть имущих.
– Ну и входи. Мне это к чему.
– Да я к тому, что и мне ни к чему. А вот приходится.- И Симонов показал рукой на стоящие автомобили и крепких ребят в темных костюмах с микрофонами за ушами.
Сделав еще один глоток, мужчина крякнул.
– Ну, и пошли их всех НА, если не нравится быть им.
– А как послать? – Нахмурился Симонов.
– А дети? Вот сейчас купил им яхту, заплатил за учебу в Англии, за курсы всякие, за личные квартиры в городе. Впереди свадьбы и внуки. А силов уже мало. Вот такие коврижки.
– Ты это о чем?
– Эх, дружище! – Закрыл лицо ладонями Симонов и провел ими вниз, будто смывал досаду.
– Здоровье мое швах.
– То есть? Говори!
– Насторожился тот.
– Был последний раз у своего врача. Сказал, что жить мне остался месяц.
– Не может быть, командир? – Встрепенулся собеседник.
– Может, старпом, может.
– И Симонов допил свой коньяк.
– А дети знают?
– Не-а!- Качнул тот головой.
– Зачем? Не хочу, чтобы волновались раньше времени. Вот и отправил их поплавать, отдохнуть перед новыми испытаниями. Прошу тебя, как старого друга, присмотри за ними. Понимаю, что будет трудно, но ты единственный, кому они доверяют. Я тоже. И моя душа будет спокойна. А я иду к своей жене. Она уже звала меня. Ждет. Обещаешь? – он внимательно посмотрел в голубые глаза старого друга.
– Обещаю, командир.
– И еще такое дело. Вот.
– Он вынул из кармана пиджака узкую полоску свернутого листа бумаги и протянул ее мужчине.
– Смотри.
– Что это? – Развернул и, пробежав глазами первые строки, ахнул.
– Это то, что я думаю?
– Да, друг мой!
– Усмехнулся Симонов.
– Там сказано, что я уже дед. Сто процентов гарантии.
– И где сие счастье? – Ухмыльнулся собеседник.
– Как ни странно, здесь, в Доме малютки. И узнал совершенно случайно, когда приехал туда, чтобы внести деньги на его благоустройство в счет благотворительности. Там был приглашен в кабинет директора, и он вручил мне послание от матери отказника с признанием ребенка от моего сына. Когда и как это произошло, я не стал узнавать от него самого, да и был тот далеко, в Англии на учебе, а вот сам, провел лабораторные исследования. И ты держишь в руках результат. Этот малец, по имени Максим, выходит, мой внук. Такие пироги с котятами, - хмыкнул Симонов, глядя на удивленное лицо друга.
– Ребенка я признал и даже усыновил. Теперь он Максим Евгеньевич Симонов, но пока еще в Доме малютки. Вот вернется Ян, и мы все обсудим вместе. Если пожелает, то останется по-прежнему, если захочет, то сможет его сам усыновить. Я же, только рад, а то мало ли что. А тебе даю приказ – присмотреть. Понял?
– Понял, командир. Есть, присмотреть!
Старпом кивнул головой, разлил последний коньяк по бокалам, и они, чокнувшись, молча выпили.
И как же Симонов был прав, говоря об испытаниях!
* * *
Шторм разыгрался не на шутку. Огромные волны поднимали на невообразимую высоту маленькую яхту и с силой бросали ее вниз, увлекая в пучину. Ветер рвал остатки паруса и порывы его с силой били в стены корпуса и палубной надстройки.
Два человека суетились в центре, пытаясь свернуть хлопающее полотнище, болтающимися веревками, но это им не удавалось. Холодные волны окатывали упрямцев, и ветер сбивал с ног. Море словно сердилось на утлое суденышко и хотело доказать ему свое право, утащив на дно. Но оно, почему-то, упорно сопротивлялось. И вот очередная огромная волна подняла яхту, ветер развернул ее боком, и она ухнула вниз, убыстряясь, прямо в пасть морского чудовища.
– Ян! Миленький! Мы падаем! – Кричала в отчаянии девушка, уцепившись за веревки исковерканного паруса.
– Янина! Сестренка! Держись! Я с тобой! – Кричал молодой парень, бросившийся к ней от лееров судна, к которым его оттолкнула волна. Обхватив ее одной рукой, другой вцепившись за канат, прокричал.
– Если упадем в воду, выдохни воздух и задержи дыхание и потом постарайся выплыть на поверхность. Хватайся за все, что плавает, и не бойся. Все будет хорошо. Я тебя найду, что бы не случилось.
– Хорошо! – Отозвалась она.
Суденышко накренилось, и следующая волна ударила с такой силой, что раздавила корпус, и яхта рассыпалась на части. Их и поглотило жадной водой.
Вскоре шторм утих. На поверхности моря качались останки некогда белоснежной яхты. На куске от мачты висело тело, которое не подавало признаков жизни.
Другого тела не было видно.
Глава 1. День первый. Янина.
Она открыла глаза. Перед ней был беленый низкий потолок. Странный потолок. Явно не яхты. Но чего? И где она?
Попыталась подвигать конечностями. Было сложно, сверху мешало какое-то цветное покрывало. Перевернулась набок и с удивлением рассмотрела стоящий недалеко неказистый стол, лавки, грубо сколоченный табурет около ее топчана, на котором она лежала. Выцветшие занавески на окнах, слегка качались от ветра. Пахло рыбой. И никого не было в комнате. Откинув мятую ткань, попыталась сесть. Голова закружилась, и она, схватившись за нее, застонала, закрыв глаза.
В это время открылась дверь и комнату вошла полная, средних лет женщина в длинной юбке, фартуке и цветастом платке на голове. Ее лицо было загорелым и обветренным, как и у всех, кто жил рядом с морем. Она вскинула взгляд и встретилась с глазами девушки.