Тринадцатый день
Шрифт:
– Как-то все складывается плохо.
– Думала она, подбирая и бросая камешки в воду.
– И почему я не мужчина? Вот если бы Ян, то смог бы попробовать. Но его нет и ей все надо самой.
Потом она остановилась на мысли, что только что мелькнула о Яне. Вот он-то парень и как раз то, что нужно герцогу, то есть мужского рода, молод, учен. Он и она очень похожи, ведь близнецы.
– А что если…
И она даже присела на песок от шальной мысли.
– А что если она переоденется и выдаст себя за Яна? Ведь пока его еще не нашли. Да и жив ли?
Девушка всхлипнула и вытерла пальцами одинокую слезу.
– Надо как-то самой определяться, - Вздохнула.
– Хватит жить у Мариты нахлебницей. Да и ей надо устраивать свою судьбу. Она видела, как покачивала головой женщина, когда Джузеппе брал ее за руки и что-то спрашивал.
– Уж не она ли является тормозом?
Мысль стать Яном укреплялась все больше. И, в конце концов, она решилась и побежала к Марите. Рассказала ей о своем плане, преобразования в парня, на что та засомневалась, сможет ли она выдержать стиль и поведение молодого человека. Янина рассмеялась.
– Да я каждый день видела перед собой моего брата и все, даже отец иногда сомневался, кто есть кто, если мы одевались одинаково. Даже с некоторых пор, я перестала часто надевать джинсы, то есть такие штаны, что так были модны в том, моем мире, а только женскую одежду.
После недолгих колебаний и уговоров, женщина согласилась и обещала сходить на рынок и купить небольшой гардероб для парня. С чем-то надо ей идти устраиваться, кроме одежды на ней, чтобы не казаться уж совсем нищим. Янина просила не очень тратиться, но женщина была неумолима.
– Вот как получишь что за свою работу, надеюсь, что не забудешь свою Мариту, - вздохнула она, притворяясь.
– Что ты, что ты! – Бросилась ей на шею Янина и прослезилась.
– Я тебя никогда не забуду.
– Верю!
– Засмеялась женщина.
– Верю. Вот завтра и начнем твое преображение. Пригласим Джузеппе, и пусть он оценит. Как скажет, так и будет. Одобрит – значит, будет все хорошо.
На том и порешили.
После ужина легли спать. Марита уже видела вторые сны, а Янина все ворочалась, все думала, правильно ли она поступает? Не будет ли это роковой ошибкой? За такое мошенничество могут и в тюрьму упечь или еще что похлеще. Ведь тут суд скорый.
Потом мысленно махнула и, понадеявшись на русский «авось», успокоилась и заснула.
Глава 7. День третий. Ян
Утром Яна разбудил толчок верзилы матроса, что вчера стоял у борта и сбрасывал абордажные кошки пиратов. Побудка была тяжелой. Вчерашним вечером они хоронили мертвых. А потом пили и при том много. Особенно сам Ян. Он был растерян и расстроен, ведь тот самый молодой моряк, которого он спас, не выжил и умер. Ян сам закрывал его в мешок, и потом под общее молчание, их опускали в волны. Молились, каждый, кто во что горазд. Ян не знал молитв, но просил Бога, принять их души. А потом все пили и разговаривали. Вспоминали бой, ушедших товарищей и хорошую добычу. А она была приличной, потому что корабль Антонио был не первым на пути этих пиратов. Они-то шли под завязку с уже с награбленным, и вот решили, напоследок, еще грабануть и их фелюгу. Но Бог жадных не любит, он их наказывает. Так и случилось. Они проиграли и их трюмы были добычей выигравших. И теперь команда после поминок, рьяно обсуждала количество прибыли для оставшихся в живых и помощи семьям убитых. Это было железным правилом для всех присутствующих. И поэтому команда Антонио была сплоченной и верной, зная, что случись что с ними, их семьи получат свою законную часть. Уважали и держались за него.
Умывшись и позавтракав, Ян вышел на палубу. Солнце только взошло над горизонтом и в дымке показалось очертание берега.
– О, как!
– Удивился Ян, вглядываясь вдаль.
– Знать скоро прибудем. Что-то там меня ждет.
Он никогда не был в Африке, но дружил с неграми и арабами и не считал их низшей расой. Обычные парни, только черные или смуглые. Тем более там, в английском итоне, была установка, что цвет кожи не является ни низшим, ни высшим рангом и здесь все равны. Поэтому некоторые презрительные местные разговоры о жителях Мавритонии сводились к их дикости, грубости и злобе. Решать с ними дела мог только сам капитан, так как сумел бы договориться даже с самим дьяволом, как шутили матросы, гордясь им. Да, было что-то в этом мужчине такое, что притягивало и располагало. В чем и Ян убеждался время от времени. В нем странным образом сочетался пират и купец. Он мог быть и жестким воином и хитрым изворотливым мошенником. Этому нельзя было научиться, с этим надо родиться и поэтому ему можно только завидовать или подчиняться. Ян же пока только присматривался. Он еще сам не мог себе уяснить, что в нем отталкивает, а что притягивает. Но то, что Антонио неординарный человек, не было сомнений. И Ян решил остаться с ним. Пока.
Берег уже обрисовывался четче и появились из легкого тумана корабли и фелюги, стоящие на рейде близ порта и разнообразные лодки и лодчонки местных жителей. Матросы потихоньку свертывали паруса и все чаще вглядывались в приближающийся берег. Вскоре фелюга остановилась, и на палубу высыпали все, даже кок пришел.
Антонио взошел на кормовую надстройку и поднял руку.
– Слушаем меня внимательно. Сейчас я спущусь в порт, и там буду вести наши дела. За меня остается, как обычно, мой штурвальный. Выполнять все его приказы и слушать, как меня. Понятно?
Матросы положительно загудели, видимо так было невпервой.
– Хорошо.
– Согласился с ними капитан.
– Ян, ты идешь со мной.
Махнув рукой, увлек того в каюту. Там собрал какие-то бумаги в небольшой ларец и налил в стаканы из бутылки. Протянул Яну.
– На, похмели голову, она мне нужна трезвой. Сейчас будем с тобой договариваться с чинушами и купцами. Ты же проследи по бумагам и счету, раз такой ученый, как говорил. Все должно быть в порядке. Да держи ухо востро, вокруг полно мошенников и подлецов. Могут быть и провокации. Тем более у нас пленник высокопоставленный мавр. Будь рядом. Если что, знаешь, где наше судно.
Ян кивнул, взял ларец, который сунул ему Антонио и прикрепил к поясу ту самую шпагу, что осталась от умершего моряка. Они спустились по веревочной лестнице в шлюпку и отчалили в сторону берега.
Над морем стелился утренний туман, летали крикливые чайки, и пахло йодом и рыбой. Их лодка с двумя гребцами, двигалась прямо, и матросы равномерно взмахивали веслами. Вскоре причалили к мосткам, и местный арабченок поймал конец, которым привязал к стойке. Приказав матросам далеко не отходить и вернуться через три часа, Антонио взобрался на мостки и подал руку Яну, вытаскивая его из лодки. За ними выпрыгнули и гребцы. Махнув им, капитан подхватил под локоть Яна и повел того к недалеко стоящему одноэтажному зданию, видимо таможне. Час потребовался Антонио, чтобы договориться и подписать все бумаги на свой товар. Команду пленных и его капитана, Антонио обещал выдать местным властям под денежный выкуп. Особенно за мавра. Ян видел испуганные лица чиновников, когда Антонио обсуждал количество денег за свободу пирата. Видимо эта личность была здесь достаточно известна.
Они покинули помещение и отправились в кабак, на встречу с перекупщиками и хозяевами складов. Зайдя в довольно скромное помещение таверны, Антонио направился к стойке. Толстый араб, в рубашке с закатанными рукавами, в темной жилетке и красном кушаке на объемном животе, увидев капитана, радостно заулыбался и замахал призывно руками. Капитан тоже улыбался, приобняв друг друга и дважды щека к щеке, в знак приветствия. Хозяин пригласил их к стоящему в стороне столику, предварительно кликнув слуге, подать его другу все самое лучшее и рому. Налив по кружкам, подняли тост за встречу и хороший доход. Потом разговорились. Пока Антонио рассказывал о своих приключениях, лицо хозяина мрачнело. Ян внимательно наблюдал за ним и понимал, что этот пират может выйти им боком. Что-то уж больно странные вокруг того волны поднимаются. Хасан, так звали хозяина, посоветовал, команду держать на корабле и меньше самим шляться по городку. А про мавра сказал, что капитан хоть и принял добровольно сдачу в плен, но может не рассчитывать, что тот ему это простит. Антонио возражал, мол, все было законно и не он первым напал.