Тринадцатый III
Шрифт:
— … я-то думала, что ты взрослый, Витя! Ну ты же обещал, что больше никаких конфликтов с учителями!
— … трачу такие бабки! И ради чего?! Чтобы ты мог устроить свое будущее! А тебе оно и на фиг не сдалось, получается?!
— … неприемлемо, Витя. Это неуважение ко мне и к Саше. Мы делаем всё, ради того…
— … или ты хочешь вместо института после одиннадцатого класса сразу в армию пойти? Так для чего в школе остался? Шел бы в ПТУ! Зачем я тогда…
Юноша стоял, потупив взгляд, но закипал всё больше с каждым новым брошенным в его адрес словом. Так, надо это остановить! Он давно не ребёнок, чтобы выслушивать такие нотации! Виктор-то всё осознает. Ему не нужно как умственно отсталому разжевывать прописные истины о важности учебы. Но почему родители не хотят понять и его?!
— Да прекратите вы уже меня задалбывать своими упрёками!!! — в исступлении закричал подросток, аж зажмурившись от напряжения.
Увлеченные наставлениями взрослые аж поперхнулись. Мама так и вовсе вздрогнула, испуганно прижав к груди руки. Такого эмоционального взрыва от сына она не ожидала. Чего уж говорить об отчиме?
— Не так учусь, не так отвечаю, не так дышу! Да зачем я вообще вам нужен такой дефектный?! — выплюнул мальчишка, окончательно срываясь. — Вы, дядь Саша, постоянно меня своими деньгами попрекаете! При любом удобном случае упоминаете, сколько стоит обучение в этой гимназии. А вы спросили, хочу ли я там вообще учиться?! Мне бы хватило и обычной школы, куда я всю жизнь ходил! С нормальными детьми, а не высокомерными уродами, которые постоянно меряются своими понтами и толщиной кошельков!
— Витя, ну что ты! — пришла на помощь опешившему от такой отповеди отчиму мама. — Ну мы же хотим как лучше!
— А мне не лучше, мам! Мне хуже, с каждым днем! Я иду туда, как на каторгу! У меня там нет друзей и никогда не появится! Я забросил плавание — единственное занятие, которое приносило мне удовольствие! И это только ради того, чтобы подтянуть себя до уровня остальных одноклассников… Но я всё равно не могу с ними ни в чем сравниться! Ну не быть мне айтишником, как вы, дядь Саш! Не такой у меня склад ума! Так ради чего я терплю все эти насмешки и от учеников, и от учителей?!
— Ну… просто не обращай внимания, — решил поделиться великолепным советом отчим. — Если ты не будешь реагировать, то…
— То всё станет еще дерьмовей! — закончил вместо него Виктор. — Я устал молчать! Потому что от моего бездействия они только больше распаляются!
— Да ну не может же быть до такой степени плохо… — успокаивающе забормотала мама.
— А-а-а! Вы даже не пытаетесь слушать! Хватит! Я устал от этого! Просто оставьте меня в покое!!!
— Эй, выбирай выражения! Ты не с друзьями разговариваешь! — строго одернул юношу мужчина.
— Вот именно! Друзья мои слова хотя бы воспринимают! — выпалил Василевский и стремглав рванулся в свою комнату.
Там он с грохотом захлопнул дверь и на автомате повернул вертушку замка. Парня душила такая злость и обида, что он едва мог дышать. Даже удивительно, что он сумел расслышать тихий шепот мамы из коридора:
— Не надо, Саша! Ты же видишь, с ним сейчас бесполезно говорить! Дай ему остыть и прийти в себя…
«Это с вами бесполезно говорить!» — сердито подумал юноша.
— Что произошло, дитя? — ожил в голове подростка жутковатый голос демона. — Эти смертные представляют для тебя опасность?
– А? Чего? — вздрогнул от неожиданности школьник. — Уф… это ты, Адастар. Нет, всё нормально. Просто немного поругался с родителями.
— Ты хочешь сказать, что эти существа произвели тебя на свет?! — отчего-то поразился пришелец в теле мышонка.
— Ну, скажем так, лишь половина из них. А что тебя в этом удивляет?
— Почему они живут со своим потомством в одной обители? Разве они не должны были выбросить тебя во враждебную среду, чтобы ты в бесконечных схватках за существование закалял себя и совершенствовал навыки убийства?
– А-а-а-э-э-э… ну, у нас вообще-то так не принято, — осторожно поведал мальчик. — У людей родители должны заботиться о своих детях. У демонов, как я понимаю, всё по-другому?
— По-другому?! Это мягко сказано! — расхохотался Адастар. — Мой папаша, к примеру, держал мать в заточении и раз за разом отгрызал ей ноги, чтоб она не могла сбежать! А когда мы с братьями вылупились из кладки, то принялся нас пожирать одного за другим! Кажется, я единственный, кто тогда уцелел. Мне пришлось оттолкнуться от его зубов и нырнуть сразу в глотку, чтобы не быть пережеванным! Потом я целую вечность барахтался в обжигающей кислоте вместе с фаршем, оставшемся от моих братьев. Пядь за пядью прогрызая себе путь к свободе. Кстати, питаясь папашиными внутренностями я неплохо подрос и окреп! И когда я наконец выбрался, то прикончил его, перегрызя горло! Ах-ха-ха-ха, видел бы ты его предсмертную гримасу! Эх, до чего же дивное времечко! Обожаю воспоминания о беззаботном детстве! Само мироздание в ту далёкую эру было таким молодым и юным…
— Охренеть… — только и смог сипло выдохнуть Виктор, до глубины души потрясенный этим жутким рассказом.
— Да-да, но довольно предаваться сладким воспоминаниям, дитя! Мы должны обсудить наш уговор. Как ты назвал тот шумный ритуал? «Ругаться?» Тебе надо повторить его.
— Чего? Адастар, подожди, ты не так всё понял! Никакой это не ритуал! Мы просто повздорили, и я не стану провоцировать ссору снова!
— Хм… тебе что-то мешает? — озадачился мышонок.
— Нет… то есть да… то есть… блин, да зачем тебе вообще это нужно?! — запутался школьник.
— В вашем мире действительно нет магии, – пояснил демон. — За то время, что я сидел в этой клетке, я не уловил ни единой даже самой ничтожной эманации! И я уж было решил, что мне судьбой предначертано сгинуть в этой бесполезной лохматой оболочке. Но тут вернулся ты…
Бусик подобрался поближе к прутьям и с силой вдавил мордочку между ними. При этом он не спускал с парня своего пугающего взгляда, и Витёк вновь ощутил себя крайне неуютно.
— Когда вы кричали, то я почуял исход энергии. Слабой, жалкой, разреженной, но всё же. Я поглотил ее и обнаружил, что она пригодна для сотворения заклинаний! Пусть самых немощных, не выше первого или второго круга. Однако, если я как следует напитаюсь этой энергией, то сумею вернуть частицу своего былого могущества! По моим расчетам, вы должны ругаться примерно семь миллионов местных циклов, чтобы я смог принять истинный облик!
— А что ты называешь «местным циклом?» — на всякий случай уточнил юноша.