Тринадцатый V

NikL

В общем, за банальным рассматриваемом глаз я сформулировал свою теорию. А заговор-то глобальный! Это многое меняло. Нет, не мою цель изменить мир, а лишь масштабы, которые придётся развернуть. Ох, и возможно на это уйдёт вся моя вторая жизнь.

Почему до этого раньше никто не додумался? Да были уже попытки изменить положение, стоит только разрушенные лаборатории вспомнить. Но для народа это было неочевидно. Ну одинаковые глаза у императора из поколения в поколение и что? Родственники же, значит, ген сильный.

— Алмазов! —

внезапно позвал меня преподаватель, вытаскивая моё сознание из глубоких дум.

— Да? — я поднял голову на учителя.

А он кивнул в сторону двери, откуда мне махал Дмитрий Павлович. Он держал в руках уже другую банку маринованных грибов, чуть меньше предыдущей.

— Могу выйти? — уточнил я.

— Да. Завтра будет самостоятельная работа, не забудьте прочитать параграф.

— Обязательно.

Я не стал говорить, что уже весь учебник перечитал в поисках ошибок в фактах от составителя этого наполненного цензурой безобразия, а вышел в коридор, закрыв за собой дверь. У Дмитрия Павловича глаза просто горели от восторга, а улыбка растянулась до ушей.

— Алексей, я, кажется, совершил открытие века, — тихо сказал учёный, хотя в коридоре больше никого не было.

— Только не говорите, что грибы оказались магическими…

Ненавижу грибы. Особенно маринованные. По мне они скользкие и противные, как улитки.

— Именно! — воскликнул он, а потом осознал, что кричит на всё училище, и закрыл рот ладонью.

Мы отправились в убежище, и по пути я начал тихо расспрашивать:

— Какая в них магия?

— Иллюзорная. Причём она не в грибах, а в соли. Грибы самые обычные.

— Фух! Тогда для себя я лучше помидор посолю.

— Нужно провести эксперименты. Нужно всё разузнать, выверить дозировку и время действия, — затараторил учёный.

— Погодите… Откуда у Ларисы Вениаминовны вообще взялась магическая соль?

Ну хоть не магический чеснок, а то смотрю, там кусочки плавают в банке.

— Я уже расспросил её по телефону, пока ехал обратно. В общем, ей ещё в молодости подарили мешок в сто килограммов! Она его до сих и использует… Правда, судя по её прикидкам, там осталось грамм пятьсот. Это самая печальная новость.

— А кто ей его подарил?

— Она сказала, что любовник. Он месторождения разрабатывал. Правда, после этого подарка они расстались, Лариса Вениаминовна солевую романтику не оценила, но подарок возвращать не стала. Потом старушка ушла работать в другое место.

— Дмитрий Павлович, давайте конкретнее. Имена и названия. Может, на этом мешке этикетка какая сохранилась.

— Неа, я уже спросил. А вот с любовником всё сложно. Это был Шолохов Михаил. Брат нынешнего князя.

Вот это совпадение! Стоп… или ни фига не совпадение. Шолоховы — самый близкий к императору род. Нынешний князь даже свою дочь женил на императоре. Так чего удивляться, что у них есть защита от регатов?

Что ж, теперь будет и у нас!

— Изучите то, что осталось от того мешка. Найдите месторождение любой ценой, — сказал я, когда мы вернулись в убежище.

Зубастик чуть не улизнул в коридор. Пришлось отправить охранника в столовую за дополнительными палками колбасы для спокойствия регата.

— Алексей, — осторожно начал отвечать Дмитрий Павлович, когда мы остались наедине. — Я бы и рад заняться разработкой, но ведь её снова прикроют. А так для себя вычислю главные моменты и снова положу в толстую папку.

Он расстроился. То чувство, когда ты горишь своим делом, жаждешь новых открытий, а тебе тупо это запрещают. Ведь всё, что делает Дмитрий Павлович, может сильно повлиять на численность регатов. А теперь я начал догадываться, куда пропадают сожранные ими души… Да, да, не тела людей, которые они поглощают в пару укусов, а именно души. Ведь после них никогда не остаётся призраков.

Но это были лишь догадки, что исходили от моей теории. Осталось её подтвердить или опровергнуть.

— Дмитрий Павлович, а если я предоставлю вам место, где вы сможете работать без опаски? И не один, а с командой верных людей?

— То я скажу, что это всё равно нарушение законов империи.

Он был прав. Когда я предлагал кому-либо вступить в орден, топо сути предлагал пойти против воли императора. Но Дмитрий Павлович был мне нужен, поэтому я решил сразу расставить все козыри:

— Юрий Михайлович, покажитесь, — громко позвал я.

— Да тут я, тут. Я же мёртвый, а не глухой, — пробурчал алхимик и материализовался.

— Вы… вы Юрий Михайлович Береславский? Тот самый? — с придыханием спросил учёный.

— Да. А что значит тот самый?

— Так о вас в учёном мире легенды ходят! Вот не ожидал!

В этом мире нацка была тесно связана с магией, поэтому часто и алхимиков звали тоже учёными. А у Дмитрия Павловича было несколько специализаций.

— Легенды, пф-ф, лучше бы делом занялись, чем сплетничать…

— Да мы до сих пор по вашему учебнику в университете для алхимиков учимся! Точнее, я учился, а сейчас мой сын его же проходит.

— Вот же ленивые черти… Триста лет прошло, он давно устарел.

Учёный смутился. Не ожидал он такой реакции от своего кумира.

— Алексей, пойдёмте уже на призрачного регата смотреть, — попросил призрак.

— Да! А то мне тут больно скучно! — поддержал Макар.

Этим он мне напомнил вернуть рюкзак за свою спину. Уже так привык таскать с собой кирпич, что без этой нагрузки спине стало некомфортно. Ну и для полного счастья я коробку с плиткой в руки взял.

— Призрачного регата? А мне можно с вами? — снова загорелся учёный. — Да у меня прямо праздник какой-то! Столько открытий в один день!

— Можно, но это незаконно, — предупредил я. — Поскольку Юрий Михайлович как раз хотел заняться его изучением.