Тринадцатый X
Шрифт:
Потом я позвонил Тимофею Сергеевичу и велел прислать транспорт с охраной для эвакуации детей. Отправил ему номер Маргариты, чтобы они могли обсудить взаимодействие.
Примерно через полчаса проход в стене снова открылся. Камни с треском отодвигались, выпуская ребёнка.
Он стал ещё серьёзнее. Оно и понятно, после испытаний этих разумных артефактов любой быстро повзрослеет.
— Как всё прошло? — спокойно спросил я у ребёнка.
— Я прошёл, — тихо ответил он, смотря в пол.
Двое
— Тогда в чём дело? — поинтересовался я.
— Не хочу принимать этот дар.
— Тише, — сказал я, наклонившись — Артефакт не должен это знать.
Женя кивнул. Понял, что лучше позже об этом поговорить.
Внезапно полумрак рассеялся, и над нашими головами показалась дыра. Следом за ней из камня выросла лестница.
— Подожди, — велел я Жене, когда он первым пошёл наверх.
— Что такое, Алексей Дмитриевич? — не понял он.
— Сверху регаты. Надо дождаться, пока их уничтожат.
И словно в доказательство моих слов, сверху раздались выстрелы, а затем и истошные крики монстров.
— А много их там? — поинтересовался Женя.
— Не меньше пятидесяти. Пока ждём здесь. Безопаснее места мы не найдём, — объяснил я.
А ещё трёх склянок с раствором для безопасного выхода я с собой не прихватил.
Женя поднял голову и с интересом слушал, что происходит снаружи. Он не боялся. В отличие от двух других Шолоховых, которые прижались к стене и вздрагивали после каждого выстрела.
Мы просидели внутри монолита больше часа, пока у меня не зазвонил телефон.
— Алексей Дмитриевич, путь отхода расчищен. Ждём вас на поляне камней, — отчеканил Тимофей Сергеевич.
— Теперь можно выходить, — скомандовал я, и сам первый поднялся по лестнице.
Наверху нас уже ждала не только охрана, но и мои орденцы. Небольшой отряд караулил здесь, пока человек сто ещё находились в лесу.
Детей мы посадили в машину Тимофея Сергеевича, а сам я сел в автомобиль к Ивану Фёдоровичу, который тоже принимал участие в уничтожении регатов. А на заднем сидении сидел Медведев. Обоим мужчинам я доверял, поэтому подробно рассказ о случившемся внутри монолита и о планах Пожирателя душ.
Медведев сидел с выпученными глазами, и я впервые видел его удивлённым. А вот Иван Фёдорович с задумчивым видом продолжал смотреть на дорогу.
— Алексей Дмитриевич, я бы хотел вам признаться, — внезапно начал Медведев.
— В чём? — спокойно спросил я.
Предатели себя так не ведут, так что я ожидал чего угодно, но только не этого.
— Сперва я думал, что вы лишь очередной мажор, который получил власть и отказывается со всеми считаться. Простите за резкость, но оно так, — продолжил Фёдор Борисович.
— И что изменилось?
— Вы спасли детей рода, который
— Это не важно. Теперь они мои вассалы. Я должен их оберегать. Тем более, детей!
— И я не ожидал, что вы мыслите подобным образом. Был удивлён, когда понял, что вас интересуют отнюдь не деньги и власть, — в голосе Медведева слышалось уважение.
— Фёдор Борисович, поступи я иначе, и нас бы всех поработили в самое ближайшее время, — объяснил я.
— И я готов всеми силами помогать вам, чтобы этого не случилось!
— Спасибо!
Я был искренен. Потому что такие верные люди на дороге не валяются.
Домой мы вернулись уже ближе к ночи. Причём Зубастик прилетел значительно раньше и уже спал в своей пристройке. Он бы и на улице остался, но новый снег ещё не выпал, и сейчас двор покрывала промёрзлая земля. Но это не мешало Марсу и Булочке пинать лапами мяч.
Перед тем как вернуться в свои покои, я проведал Диану. Они с девушками опустошили не одну бутылку вина, о чём говорило количество бокалов на столе, и сейчас Голицына мирно спала в своей кровати. Пускай.
Вернувшись к себе, я принял душ и уже хотел лечь спать, как заметил парящий призрак Лизы.
— Телевизор для призраков работает в гостиной, нечего тут слоняться, — сказал я ей и забрался под одеяло.
— Да я ждала, пока ты выйдешь.
— Даже удивительно, что ты не в душевой проявилась, — усмехнулся я.
— Серьёзно. Я хотела поблагодарить… что спас моего брата и племянников. Они последние наши наследники крови по мужской линии.
Это не считая более дальних родственников, которые особой ценности в политическом плане не представляли.
— Лиз, я не мог поступить иначе, сама знаешь. А теперь, я хочу спать.
— Подожди. Я должна ещё кое-что сказать.
— Ну?
— Когда появился тот регат… эм, я его не увидела, но почувствовала кое-что странное. Смещение энергетических потоков. Такое же, когда мы становимся невидимыми для людей.
Сонливость как рукой сняло! Точно… Вот он — способ развить магию у Зубастика!
Он почувствовал мои эмоции, и со двора раздался рык. Кому-то могло показаться это устрашающим, но так регат лишь выражал своё нетерпение.
Однако без Петра Александровича я не разберусь с этой сложной системой. Поэтому пришлось подождать до утра. Не хотел поднимать его среди ночи ради сомнительного эксперимента.
Сразу после завтрака я перехватил мастера и рассказал ему свою идею. И вот уже мы оба стоим возле Зубастика и думаем, как объяснить систему монстру, который досконально понимает только образы.
— У вас есть идеи? — спросил я у Петра Александровича.
— Ни одной. Это человеку-то объяснить сложно, не то что регату, — ответил мастер.