Трио для разведённой

Грей Патрисия

— Я просто поражаюсь тебе… — снова не выдерживаю я. — Откуда ты всё это знаешь?

Роман мягко усмехается.

— Эта твоя история — вовсе не уникальна.

— Да, наверное… — вздыхаю я. — Тебе, в любом случае, виднее. Я-то не психолог.

— Запомни, — он очень серьёзно это произносит. — Если хочешь сохранить супружество, его ценность и трепетное отношение друг к другу в нём, никогда, слышишь, ни-ког-да — не пускай в супружескую постель чужих людей. Кто бы что тебе ни говорил. И если муж настаивает на

этом — дело идёт к распаду семьи. Если он настаивает на этом — он больше не ценит тебя так, как ценил. Ты стала для него менее важной, чем когда-то была.

— Да, теперь я это понимаю… Хотя теперь это как раз и неважно.

— Важно, — убеждённо произносит Роман. — На будущее важно. Потому что ты ещё выйдешь замуж.

— Не уверена, — хмурюсь я, — что этого хочу.

Усмехнувшись, он легонько качает головой.

— Уверяю тебя, ты не замуж не хочешь. Ты не хочешь снова так сильно обжечься. Боишься этого. Это не то же самое, что не хотеть замуж.

Глава 8

Я оборачиваюсь к нему. Сажусь напротив, смотрю в эти тёмные, умные глаза.

— Зачем ты мне всё это говоришь?

Он пожимает плечами:

— Чтобы ты себя поняла. Поняла в чём действительная проблема. Не создавала лишних сущностей. Расслабилась и получила удовольствие.

Хмурюсь:

— Почему тебе важно моё удовольствие?

Он снова пожимает плечами:

— Если мужчине плевать на удовольствие женщины — он хреновый любовник, — он усмехается. — А я привык считать себя любовником очень неплохим.

Склонна согласиться.

— И что же я должна понять?

— Что тебе надо натрахаться, — спокойно, выдержанно отвечает он. — Вне построения отношений. Отношения на данном этапе жизни у тебя не получатся.

— Вот как? — иронично щурю глаза я. — Это почему это ты так решил?

— Ну, потому что для любых серьёзных отношений мужчины и женщины необходима база в виде способности доверять близкому человеку. А ещё потому, что ты пока не являешься собой. Развод тебя вообще загнал в раковину. Ты в ней сидишь, высовываешь нос — чувствуешь холод — и забираешься обратно. Тебя ни один мужчина сейчас не устроит в этом плане.

— Почему?

— Потому что ты ищешь к чему бы прицепиться. А идеальных людей не существует.

— Если ты про придирки… — начинаю я.

Он мотает головой:

— Нет, я не про придирки. Ты не из тех женщин. Ты скорее молча уйдёшь. Для важно сохранять достоинство. Ты из тех, кто не опускается до оскорблений, поддёвок, мстительной склочности, истерик. Ты та, которая ровно держит осанку. Даже когда сверху льёт ледяной дождь.

Даже не знаю, как на это реагировать. Вроде похвалил, а вроде и нет. В его тоне нет эмоций, он говорит всё это так, будто комментирует спортивные новости, которые его никак не задевают. Да и вообще

не волнуют. Наверное, это профессиональное.

— Почему ты перестал работать психологом? — интересуюсь я.

— Я же говорил тебе в поезде: разочарован.

— Но тебе же не обязательно…

— Обязательно, — перебивает он меня. — Есть определённые правила работы. У меня нет желания придерживаться ряда из них.

— Почему?

— Потому что я не очень толерантный человек. А изображать из себя не себя, я не хочу.

Я мало что понимаю из этой неопределённой фразы, но чувствую, что эту тему он продолжать не хочет и потому меняю её обратно:

— То есть ты считаешь, что мне надо вести беспорядочные половые связи?

Нет, — усмехается он, — я так не сказал. Я сказал лишь то, что тебе нужно натрахаться. Причём вне мыслей о построении отношений.

— А как определить — натрахалась я или нет?

Странное дело. При задавании этого вопроса мной руководил искренний интерес, желание получить ценный совет, но прозвучали мои слова так, будто я заигрываю. В них, как я сразу почувствовала, явно прослеживался флирт. Я даже чуть улыбнулась в конце вопроса.

Но он делает вид, что этой улыбки не было.

— Давай так, — говорит он. — Как много у тебя было мужчин, с которыми ты после развода с мужем была на свиданиях.

— Честно? — опасливо спрашиваю я.

— Ну, разумеется, честно, — отвечает он. — Иначе какой смысл в этом разговоре?

— Тоже верно, — вздохнув, соглашаюсь я. И добавляю: — Семеро.

— А занималась сексом ты…

— С тремя.

Опускаю глаза. Глупо, но я чувствую себя сейчас развратной. Это явно не ускользает от его взгляда:

— Почему ты смутилась, скажи?

— Ну… — умолкаю.

Вздыхаю. Ищу точные слова.

— Ты думаешь, — говорит он, — что я осуждающе отнёсся к твоему признанию?

Пожимаю плечами:

— Я не знаю.

— Я не просто так задал эти вопросы. Задам ещё пару. Готова?

— Да.

— Первый. С сколькими из них ты переспала повторно?

— С двумя.

— А трижды?

— Ни с кем.

— Почему?

— Это какой по счёту вопрос?

— Третий с того момента, как я предупредил, что задам ещё два.

— Тогда их не два.

— Второй был уточняющим.

— Уел, — улыбаюсь я.

Он улыбкой не отвечает. Внимательно ждёт.

— А ничего, что я перед тобой с голой грудью сижу? — несколько игриво спрашиваю я.

— Я стараюсь на неё не смотреть, — по прежнему глядя мне в глаза, отвечает он. — Хотя это трудно. Она очень красивая. Но мы же ведём серьёзный разговор.

— То есть, ты хочешь узнать, почему я не продолжала эти отношения? — уточняю я.

— Да не было отношений, — говорит он. — Я хочу узнать, почему ты не трахалась ни с кем из них в третий раз.