Триптих дурака. Афеметамегафоризмы
Шрифт:
Человечность не может быть Законом, Закон не отличает лица дурака даже от буквы Закона.
Писать язык не умеет, дураку самому приходится за него работать, как курица лапой…
Компиляция шедевра – фарш для беззубого ума дурака, произошедшего от коровы.
Сначала было слово дурака , не нашлось там мысли, и слову дурака поверили умные. Потом объявилась мысль, но не нашлось слова, и мысли не поверили даже дураки…
В умной голове голгофа
Слово дите смышленое, и правде угодит, и соврать не откажется дураку…
Образование обтесывает гранит невежества для нужд тротуара.
Истину поверяет ревнивая ложь, выискивая уязвимости, ложь добивается нечеловеческого совершенства истины.
Слава пасет дураков на лугах умных, рассчитывая на их плечах просочиться в историю.
Когда ум ставит точку, мысль пресмыкается перед овациями.
Безопаснее бояться, чем мыслить.
Редактор – мученик литературы, расчищающий путь попсе.
Город бордель цивилизации.
Человек симпатичная скотина – мастерски фальсифицирующая разумность наставлений Бога дуракам…
Земеля симпатичная обезьяна, выдумавшая Бога, штаны и водку, сделавших из дурака джунглей культурного земелю, ловко сочетающего пьяное обезьянье и верующее человеческое в одних штанах…
Водка совершает подвиги дурака, на которые и умный человек не способен, с трезва.
Стаканчик водочки делает любовь добычливее, меня доверчивее, подружку искреннее, последствия предсказуемее даже для дурака.
Следуя логике причинности эволюции, приходится смириться, – древний Бог не походил на человека, современный – на обезьяну, вот грядущий – примет образ беспилотного крылатого робота.
Религия – мысль, паразитирующая на гумусе лени крылатого как петух воображения.
Всевышний не нуждается в пугающем душу обожествлении, Бог есть – непосильная для тела метафора души, от которой требует ленивый разум дурака непосильных душе чудес.
Чудеса – коммерческая алчность дармоеда.
Чудеса – редкий фокус природы, не умещающийся в мозгу потомка павиана-дурака.
Творец – то с чем не может примириться страх практичной мысли даже дурака в плену реальных законов природы, не занимающейся коммерцией…
Бизнес посредник между Творцом и калькулятором дурацкого разума.
Бог – игра разума с самим собой, скучающим в однообразии реальности отягощенной перепроизводством более управляемых дураков, заменяющих власти разум.
Цивилизация – тяжба за человека прыткого скороспелого разума с незыблемостью архаичных основ природы.
В совершенстве есть нечто бесчеловечное, напоминающее человеку о его законченном несовершенстве, неизвестного дураку…
Человечное – исключения из умозрительных законов цивилизации придуманных
Законы существуют только у природы, у людей – это юридические прецеденты быта.
Зубы единственная опасность Номо Сапиенса, честно предупреждающая: здесь кончается даже человек-дурак, не ответственный за последствия своей личной свободы.
Натерпевшись от принципиально объективной справедливости разума, душа плачет на груди беспринципно снисходительного произвола смирных в сытости дураков.
Дурость избавляет мудрость от заблуждений на свой счет.
Беда, если Слово забудет мысль еще до того, как язык сориентируется в общественном мнении дураков.
И за семью печатями хранится немало первоклассной ахинеи первоклассных дурней.
Будущие открытия хранятся в каждой голове дурака, но достаются тем, кто скорее об этом догадается и сумеет достучаться к дураку, спящему наяву.
Я – самая большая моя неприятность для приятного во всех отношениях Всевышнего.
Жизнь – супермаркет, где бродит божье недоразумение в поисках скидки на жратву, и при случае подворовывает.
Божье создание ждет, когда счастье привалит и с несчастьем поделится.
Творчество мешает жить сейчас, в свое время и со всеми в ногу, забегая вперед, и путаясь со своей прозорливостью под ногами чужого будущего, если ты не дурак…
Все мы такие милые подопытные в одной клетке Вселенной, – Боги, обезьяны, рыбы и кенари…
ПРИТЧА 68. Наша ревнивая мать, заботливое человечество, славу Великим сыновьям придерживает до их смерти, чтобы спокойно делить Славу между середниками, потом назвать великим именем улочку, напоминающую, что по ней ходил и Великий совсем невеликим…
О самоанализе. Зеркало мартышка изобрела, корчит умные рожи, и сделало зеркало мартышку философом…
Зарабатывать нужно покладистых дураков, деньги они сами добудут.
Серые будни трезвости – объедки лихо пропитой радости.
Потерянные люди, наедине с собой погрязшие в поисках в себе Человека, наконец, обнаруживают коллаборациониста.
Никому не удается попользоваться авторитетом правды, пока время, судья истории, не засвидетельствует ее подлинность.
Кровожадность древнегреческого народовластия, – легкий насморк по сравнению с опухолью двойных стандартов авторитарной местечковой демократии.
Истина всегда относительна, иначе она превращается в приблизительность диссертации на заказ.