Триста плюс: Радикальное продление жизни

Как-то я увидел ролик в соцсети. Там было про элиту. Про самых могущественных и влиятельных. Игроков. И такие слова: «Они – боги, и у них только одна проблема – они не бессмертны». В точку!

А если сделать их чуточку бессмертными, интересно, как изменится мир? Никак! Мир останется таким, какой он есть. Просто некоторые люди будут жить существенно дольше остальных. И я хочу, чтобы такое будущее наступило.

Поэтому занимаюсь темой радикального продления жизни. В этом году магистерскую диссертацию защитил, по биологии, тема «Разработка подхода к созданию терапии старения».

Эта книга – не научный текст. Она не про клеточные процессы, от которых человек стареет, и не про возрастные болячки, от которых он умирает. Она про социально-психологические факторы, которые вносят вклад в процесс старения и умирания. Если этот вклад игнорировать – задачу радикального продления жизни не решить.

А если их осмыслять, учитывать и по возможности сглаживать, – тогда появится шанс. Что некоторые люди будут жить 120 плюс, 150 плюс, 200 плюс… А может и 300 плюс, как указано на обложке. В наше время реальностью является такое, о чём раньше помыслить было невозможно. А оно есть.

Эта книга – продолжение «Социум убивает: Психологические причины старения и смерти». Она есть на – читайте!

Интересная наблюдается вещь. Говорят: «Я умираю», «Он умер» или «Она умерла». В активном залоге. Это неправильно. Потому что уместен пассивный залог.

Аналогия. Допустим, кого-то откуда-то выгнали. Мы так им скажем: «Его выгнали». А если скажем: «Он ушёл» – это будет искажение действительности. А некоторые так и говорят, когда их выгоняют – «я ушёл». Факты приукрашивают.

Как на русском языке выразить тот факт, что индивид мрёт/дохнет/клеит ласты/откидывает коньки – не по своему произволу (захотел помереть – выбрал день и час – помер), а вынужденно?

Когда индивида заставляют/вынуждают умереть, говорят, что «его убивают». Например, гопники в подворотне кирпичом. Или палач, нажимающий рубильник электрического стула в США. Правда, в этом случае говорят не «убили», а «казнили». Когда индивид мрёт «своим ходом», никакое «казнили» точно не уместно. Значит, остаётся только «убили». «Убивает». Вопрос в том, кто?

Вариант, кажется, только один – смерть. Если говорить обобщённо, не фокусируясь на причинах кончины данного конкретного индивида (рак, инфаркт, деменция, или теломеры укоротились под ноль).

Но вот ведь какое дело… Смерть это вообще-то абстракция. А в умирание вносят вклад 5 вещей:

– окружающая среда, состояние которой определяется социумом;

– нездоровые привычки, сформировавшиеся под влиянием того же социума;

– возрастная сегрегация (эйджизм), негативное отношение к старикам, это всё образует социальное давление, подталкивающее индивида к смерти, я в своей книге «Социум убивает: Психологические причины старения и смерти» это подробно разобрал;

– социальный пример «все умирают», в смысле в 70-80, а не в 110-120, этот пример идёт со стороны социума.

– покорно примиренческое отношение к смерти, насаждаемое тем же самым социумом.

Как видите, социум убивает. Конкретный социум, а не абстрактная смерть. Так обстоят дела.

Когда кто-то кого-то убивает, ножом, табуреткой или бензопилой, – уместно что делать? Сопротивляться!

В случае смерти говорить о сопротивлении возможно. Это значит – по максимуму продлять свою жизнь. Вот Дэвид Рокфеллер 8 раз сердце себе пересаживал, и до 101 года дожил – а это долгожитель по официальным меркам.

У него были бабки, чтобы активно сопротивляться. Миллиарды. У большинства миллиардов нет. Но они и не главное. А главное – это настрой. Внутренний настрой.

Не «я умру», а «социум убивает меня». Значит, буду сопротивляться. Чтобы это случилось как можно позже. Такая позиция вполне возможна, а не трусливо-смиренная покорность.

Но такая позиция считается ненормальной. Почему? Потому что если заметная часть населения начнёт активно сопротивляться смерти, произойдут 2 вещи:

– во-первых, вырастет нагрузка на государство, которое старикану пенсию платит, плюс расходы по ОМС, при том, что толку от него как с козла молока, – государству это на фиг не надо;

– во-вторых, остальным индивидам, которые смерти сопротивляться не хотят, и думать об этом вообще не хотят, – им будет дискомфортно. Потому что сопротивленец будет из общей массы выбиваться, как трезвенник среди алкашей. Как бельмо в глазу.

Поэтому трусливо-безальтернативная покорность смерти насаждается и пропагандируется. Как единственная норма. Так социуму выгодно.

Несколько лет назад я написал статью. И одна читательница разразилась томно-глубокомысленным комментарием, в котором были слова «смерти нет».

То есть как это нет? А кладбИща в каждом городе? А когда Израиль бомбит Ливан? Нет? А вот представьте себе, нет!

На уровне ощущений-эмоций стандартный социализированный индивид, у которого как надо работают психические защиты, собственной смертности (конечности) не ощущает. Для этого индивида его собственная смерть, в смысле полного исчезновения сознания/субъекта – не является реальностью.

Задайте кому-нибудь вопрос: «Вы хотели бы быть бессмертным?» Он с вероятностью чуть меньше, чем 100% переспросит: «В физическом теле?» Это значит, что у индивида есть глубоко укорененное верование, что он может существовать после умирания организма. Это верование во всех вбито. Укоренено. На уровне ощущений человек чувствует себя «бессмертным». И так живёт.

Я называю это вульгарной верой в бессмертие. Это верование настолько глубоко укоренено в культуре (коллективном бессознательном), что даже и не осознаётся, как искусственная ложь и самообман. Это верование позволяет защититься от страха смерти.

А страх смерти, если его хотя бы однажды пережить, переворачивает жизнь. Со мной такое было в 2012 году. Я тогда имел дурную привычку гулять по ночам. И однажды на меня напали с целью ограбления. Чуть не убили. Я этих людей в последний момент голосом остановил. Не подумайте только, что я сестра Бене-Гессерит из «Дюны», я просто сказал, что всё отдам, и отдал. Но несколько мгновений моя жизнь была под вопросом. И спустя примерно месяц я почувствовал страх смерти. Просто когда в кровати лежал. Это жуткое и ужасное ощущение. Моё тело выкручивало, бросало в жар. Мне казалось, что это минут 15 продолжалось, хотя я думаю, что реально разве что пару минут. Потом прошло. Но я ощущаю теперь, что этот страх смерти во мне есть. Он глубоко. Но я могу почувствовать его «отзвук», если настроюсь. Чтобы напомнить себе, какова на самом деле реальность.