Триумф Анжелики
Шрифт:
Она отдышалась. Ее напряжение прошло. Было видно, что после такого взрыва, несвойственного ее характеру, она чувствовала себя обессиленной.
— Но какая муха их всех укусила? — простонала она. — Они как с цепи сорвались!
Готовая заплакать, она уткнулась в плечо Анжелики.
— О, Анжелика! Я так его любила!.. Что теперь со мной будет, если он сошел с ума, мой Габриэль, как и другие?..
— Выпейте чаю, мы только что его приготовили, он еще горячий, — стали ее успокаивать англичанки.
Женщины окружили
Номи налила розоватую жидкость в чашки.
— Как видите, нас не бросили на произвол судьбы, дорогая мисс Берн. У нас есть чай, хлеб для подкрепления сил и… охрана.
Она указала на мужчин, расположившихся поодаль и продолжавших следить за подступами к жилищу.
Абигаэль сказала:
— Я принесла вам продукты и напитки, и мне пришлось захватить несколько платьев на смену, потому что я не знаю, вернусь ли я под кров этого тирана…
— Абигаэль! А ваши дочурки?..
— Северина увезла их по приказу отца… словно я недостойная мать, которую надо избегать… Вы представляете себе подобное заблуждение?..
— Пейте чай, поговорим позже…
Абигаэль послушалась и стала успокаиваться. Она качала головой.
— Правда, что Габриэль очень изменился… Он больше не тот, с тех пор, как произошел случай с Севериной.
— Что случилось с Севериной? — спросила обеспокоенная Анжелика, правда быстро сообразив, что уж если она увезла сестер, то по крайней мере жива, а это — самое главное.
— Ах, да! Вы же ничего не знаете… — вздохнула Абигаэль. — Весной этого года, перед вашей встречей с Онориной, вы проезжали через Голдсборо и были у нас. Но вы уехали так быстро, что у нас не было времени поговорить. Вы должны были поместить Онорину в пансион в Монреале, и это так грустно. Мы больше не увидим ее, — Абигаэль снова расстроилась и залилась слезами.
— Друг мой, моя дорогая! Мне так жаль! — молвила Анжелика, обняв подругу за плечи. — У нас так много обязанностей, они прямо-таки пожирают нас. И чем лучше идут дела, чем дальше отодвигаются опасности, тем меньше остается времени, чтобы видеться с друзьями и наслаждаться покоем, доставшимся такой тяжелой ценой.
— За это стоит бороться, но это нужно уметь сохранить, — сказала молодая женщина, улыбаясь сквозь слезы. — Ой, что это такое?!
Все четверо вскрикнули, потому что какой-то мохнатый клубок ловким прыжком вскарабкался на стол.
— Сэр Кот!..
— Я думала, что он уплыл с нами, — пояснила Анжелика, приласкав своего друга и свидетеля тяжелых времен. — И мы заметили его отсутствие только в Тадуссаке.
— Он провел лето в нашей компании.
— Мы особенно не беспокоились о нем, зная, что он всегда поступает так, как ему хочется.
Сэр Кот путешествовал по своему усмотрению, а не по воле кого-либо другого. Никто не знал, что побуждает его покидать одно место или оставаться в другом. Это зависело от его желания.
На этот раз по непонятной причине его не привлек путь до Монреаля, и он предпочел ждать возвращения Анжелики на берегу Голдсборо, свидетеле его первых подвигов.
— Он прибежал вместе со мной или появился здесь вместе с вами? — забеспокоилась Абигаэль.
Через открытую дверь они увидели, как матросы вскочили со своих мест, чем-то встревоженные.
На этот раз показалась группа людей, появление которой свидетельствовало о том, что все стало на свои места.
Рядом с Жоффреем де Пейраком и Коленом Патюрелем вышагивал, легко преодолевая подъем, и сияя от радости, знаменитый корсар из Дюнкера — Ванерейк. Он снял шляпу и стал ею размахивать, как только заметил на вершине силуэты четырех женщин.
Очень красивый мужчина лет тридцати в красном камзоле сопровождал их.
— Вот капитан корабля из Лондона, наш защитник, — представила его Рут Саммерс.
Немного сзади, но с благожелательным выражением на лице вышагивал господин Маниго, а рядом с ним тот, кого называли «адвокатом» — господин Каррер. Они представляли Городское Собрание гугенотов Ля Рошели.
Одна из дочерей Мониго Сара или Дебора, так же как и Иеремия, который вернулся на лето из колледжа, шли с ними рядом, держа в руках корзины.
Похоже на то, что жизнь в Голдсборо возвращалась в прежнее русло. Сегодня же вечером будет праздник на большой площади, возле «гостиницы при форте», и всем представится возможность увидеть, как прекрасная Инес Предито-Тенарес танцует фанданго под щелканье кастаньет.
13
Наутро Анжелика навестила Абигаэль. Та вернулась в дом и нашла там своих дочерей. Но она была грустной. — Он не появился. Меня предупредили, что у него дела. Возникли проблемы с бостонскими рыбаками, которые находятся в Мон-Дезерте. Я все думаю, когда он вернется. — Воспользуемся его отсутствием, чтобы спокойно поговорить. Абигаэль, расскажите мне наконец, что произошло с Севериной и повлекло гнев ее отца против нее и, кажется, против меня.
Зная возраст девушки, Анжелика подозревала, что здесь сыграло роль какое-то любовное приключение.
— Габриэль сердится на вас, потому что считает вас виновной в том, что вы взяли ее в путешествие в прошлом году, где она встретила разных людей, вредных для ее воспитания и чистоты. Он не устает повторять, что вы дурно повлияли на нее.
— Ближе к делу! Это все очень непонятно.
Бедная Абигаэль никак не могла решиться. Признание было таким трудным. Она повторялась, путалась и, наконец, начала с другой стороны.