Триумф Анжелики

Голон Анн

И вот она выпила как лекарство добрую порцию прекрасного вина, и немного спустя ее веселость снова вернулась к ней. Она снова улыбалась, с интересом слушала рассказы д'Авренссона, парировала колкости неугомонного Топена, у которого в запасе всегда были занимательные истории о кораблекрушениях.

Эта вечеринка на корабле с не ожидаемыми гостями и офицерами их флота напомнила ей другой банкет, который состоялся в этом же месте несколькими годами раньше, когда они поднимались вверх по реке, направляясь в столицу Новой Франции — Квебек.

Они веселились вовсю, «с французским размахом», и каждый чувствовал себя

таким счастливым, что был готов поверить другому самые дорогие секреты своей жизни; их окутывал густой ледяной туман ноября, они наощупь пробирались по дикому краю, выполняя повеление короля.

Как и тогда, она держала бокал богемского стекла, неожиданный подарок маркиза де Виль д'Аврэ, и через рубиновую жидкость бургундского вина она видела лица гостей, которые сейчас уже не опасались друг друга. В этот вечер все они представляли компанию французов, хороших друзей, которые встретились на границах двух огромных территорий; им было чем поделиться и что вспомнить, например, знаменитую ночь набега ирокезов на Квебек, в течение которой Анжелика помогала майору д'Аврессону спасти город, а господин Топен тем временем зажигал огни на бакенах, чтобы обозначить контуры реки.

Она увидела, как оживился шевалье де Ломенье-Шамбор при рассказе о битве на реке Сен-Шарль, когда монастырь Реколле превратили в крепость; монах, прибывший вместе с ним, тоже вспоминал детали этой операции. Простой священник, по-детски наивный, он провел в Канаде более двадцати лет. Он попросил налить ему чуть-чуть вина, но от этого не зависела его постоянная веселость.

Господин д'Авренссон от имени губернатора поблагодарил господина де Пейрак за то, что тот выследил ирокезов и предупредил об их нападении на Квебек. Затем он рассказал об экспедиции господина де Фронтенака.

В Катаракуи, что на озере Онтарио, где по его приказу выстроили форт, носящий его имя, он чувствовал себя прекрасно, он был у себя дома.

В этом году, как и прежде, во Фронтенак съехались шестьдесят вождей ирокезов для заключения мира. Достижением было уже то, что удалось их собрать. Ирокез великодушен, но упрям.

Однако он любит торговать, так же как и воевать. Вот чем привлекал их губернатор Новой Франции. Он обращался с ними строго, но справедливо. Господин д'Авренссон, который был в курсе всех дел, не уставал восхищаться тонкостью дипломатии губернатора.

Закончилось тем, что индейцы обещали жить в мире с соседями, утауэ и андастами и прекратить истреблять гуронов, точнее те жалкие группки, что остались от целого племени.

Фронтенак обладал умением управлять ирокезами, не приводя их в гнев. Его живость, его манера играть с их детьми восхищали дикарей.

Они задыхались от смеха, когда слышали великолепное имитирование губернатором их боевого клича «сассакуа».

Чтобы соблюсти все обычаи, первым делом организовали два пиршества, на которых никто ничего не ел; это называлось «пиршеством раздумий». Нужно отметить, что гости расходились не менее сытые и не менее пьяные, чем обычно. Все дело здесь было в особом табаке, вкус которого еще держался во рту еще в течение трех дней.

Затем начались настоящие пиры. Это — особый предмет, очень важный для сближения французов с индейцами, главным образом с ирокезами. «Вкус пиршеств» до и после войны.

Для господина Фронтенака сварили голову самой большой собаки,

и он съел ее до самых глаз, что не являлось самым большим его подвигом.

Разные сорта рыб… Только нужно быть осторожным и не бросать кости, чешую и головы в огонь, чтобы не потревожить духов воды. Затем на костер водрузили огромный котел, в котором варились большие куски мяса, а три вождя при помощи специальных палочек опрокинули его содержимое прямо в огонь. Символический жест переворачивания котла войны означал «Битвы окончены. Мы заключаем мир».

То, что оставалось на дне котла, распределялось между главами французов и индейцев, согласно обычаю, когда противники едят общую пищу, «бульон победителей». Некоторые шутники уверяли, что в котле можно найти кожу и кости людей, что заставило бледнеть молоденьких офицеров, недавно прибывших в Канаду.

Короче говоря, топор войны был закопан в землю.

По окончании рассказа в стенах «комнаты карт» раздались апплодисменты.

Фронтенак еще раз проявил себя, как человек ловкий и опасный, что заставляло трепетать не только его врагов, но и подчиненных, но который делал все только на пользу колонии.

Перед тем, как отправить ирокезов к их Пяти Озерам, французы обменялись с индейцами подарками и вампумами.

Дикари отказались принять соль, потому что, по их словам, она разжигала жажду, а от воды их мускулы ослабевали, так что на исходе жизни они становились не в силах натянуть лук. Они никогда не хотели пить. Их вполне устраивал маисовый сок.

С другой стороны они не отвергали другого подарка, очень ценного для них — мешков с мукой, так как они испытывали слабость к пшеничному хлебу.

С ними отправили пекаря, чтобы он в начале зимы изготовил им прекрасные караваи хлеба, которые сохранятся в течение всего тяжелого периода холодов.

Оружейник, который тоже отбыл с индейцами, должен был привести в порядок их огнестрельное оружие и топоры.

Веселый гасконец, господин Фронтенак, любил ирокезов от всего сердца.

Вся компания за столом с радостью выслушала рассказ о том, что ежегодная кампания заключения мира удалась.

Присутствие Николая Перро напоминало Анжелике о первых днях пребывания в Новом Свете, об опасностях, которые их подстерегали. А теперь, сравнивая, она была потрясена изменениями, которые произошли с тех пор. Сегодня все они были просто подданными Франции, которые собрались за столом, чтобы выпить за здоровье Короля, отметить успехи губернатора Фронтенака, который установил мир на континенте дикарей. Они поздравляли друг друга и строили планы, как продолжать строить жизнь вместе со странным и требующим понимания народом под сенью темных лесов.

Все это требовало громадных усилий, потому что в глубине этих самых лесов нашел свою страшную гибель великий иезуит. Его военный флаг был отмечен пятью крестами, по бокам и в середине полотнища, их окружали лук и стрелы. Она помнит, как он развевался над головами абенакисов, когда те шли на штурм английского городка. И в этом не было ничего возвышенного. Кроме того она сама слышала, как он благословляет индейцев, тех, кто наутро должен был казнить еретиков, то есть ее и его сподвижников. Ее кобылу, на которой она пыталась вернуться в лагерь, объявили дьявольским отродьем, приносящим одни беды Аркадии. Вот как начиналась эта изнурительная и долгая война.