Триумф броненосцев. «До последнего вымпела»
Шрифт:
– Ни в коем случае. Дослушайте, пожалуйста, до конца: броненосец не мог после заведения пластыря догнать основные силы и присоединился к крейсерам Энквиста, схлестнувшимся с остатками крейсерских отрядов японцев. Мало того – именно «Пересвет» переломил этот бой и прикрыл наших, которые вполне могли бы нахвататься попаданий так, что не все дотащились бы до Владивостока…
– Я вас понял, – перебил Рожественский. – Ну что же, это будет не первый случай, когда капитан первого ранга получит Георгиевский крест на шею. А уважаемый Николай Оттович…
– Несомненно, крест заслужил, – прервал командующего Вирен. –
– Вообще проблем не вижу – к «Георгию» его, и вся недолга, – удивился Рожественский.
– Уже имеет. И, – Вирен не хотел лишний раз поставить Рожественского в неудобное положение, – лейтенанта он получил чуть больше года назад. И особых проблем с награждением нет – представить к Владимиру с мечами или к золотому оружию… Я не об этом, Зиновий Петрович – героев-то среди офицерской молодежи хватает. И во время войны они себя проявляют. Но мир не за горами…
– Что вы хотите этим сказать? Вы против мира?
– Нет, конечно. Но вот как раз этот лейтенант и кавалер трех боевых орденов…
– Вы так подробно знаете о каждом обер-офицере флота? – вскинул брови командующий.
– Нет, разумеется. Не буду скрывать: я даже был посаженым отцом на свадьбе этого юноши. Но дело не в нем – он просто яркий пример сложившейся на флоте ситуации: в военное время он сделал головокружительную карьеру. И по праву, смею вас уверить. А не было бы войны – так и громыхал бы до сих пор в чинах мичманских.
– Пожалуй, вы правы, Роберт Николаевич. А что не так?
– А то, что в мирное время будут выдвигаться не «бойцы», а просто особо терпеливые исполнители. Нужно выплавать громадный ценз и за это получать очередные чины. Вот и становятся некоторые командирами кораблей, зачастую не будучи способными командовать ими в бою. В этой войне таких примеров было немало, не так ли?
– Бывало. Но пока вы говорите только о минусах. Критиковать сложившуюся систему несложно. А что «вместо»?
– Зиновий Петрович, выпускник Морского училища, мичман, сразу обходит на ранг своего сухопутного коллегу, который выпускается подпоручиком. Это понятно – морская служба менее комфортна и более сложна, чем на суше. Потом он получает лейтенанта, соответствующего штабс-капитану, а потом… пропасть. До капитана второго ранга ему служить и служить… Будь он хоть каким замечательным командиром, но ценз, который он должен выплавать, настолько велик, что если у человека, например, проблемы в семье, следующий чин он не получит вообще никогда. И с капитанами первого ранга та же история – вероятность стать адмиралом считается настолько иллюзорна, что большинство даже и не пытается особое рвение по службе проявлять.
– Совершенно напрасно, – начал слегка раздражаться Рожественский, – вы стараетесь мне напомнить специфику производства в следующий чин на флоте. Я с этой процедурой прекрасно знаком. Чего вы хотите добиться?
– Я, если смогу вас убедить, – Вирен был готов к такой реакции командующего, – хочу, чтобы вы поддержали мое предложение: ввести на флоте дополнительные чины капитан-лейтенанта и капитан-командора с соответствующим уменьшением цензов.
– Но ведь эти звания давным-давно упразднены?!
В голове Вирена заметались
– Я это знаю, Зиновий Петрович, – терпеливо продолжил контр-адмирал, – но прошу понять мою мысль: со дня на день будет заключен мир. Ну хорошо, не завтра и не через неделю, но судьба войны практически решена. И эта война дала нам возможность выявить наиболее толковых, инициативных и мужественных офицеров. И нужно постараться создать механизм, который поможет им скорее продвигаться по службе, чтобы они не находились в равных условиях с теми, кто просто честно служит…
– Ну, знаете ли, таковые тоже нужны.
– Несомненно, но на мостиках крейсеров и броненосцев в следующие войны должны стоять не они. А те, кто хоть и младше по времени производства, но настоящие бойцы. Но при существующей системе в мирное время расти в чинах они будут вне зависимости от своих талантов. А вот при введении новых чинов, во-первых, появится повод резко сократить или вовсе упразднить цензы, не обидев тех, кто их почти уже выходил. А во-вторых – промежуточные чины станут «ступеньками», на которые можно по результатам войны подтолкнуть перспективного офицера, не вызывая возмущения ни у начальства, ни у сослуживцев. Тому же Эссену сейчас ни за что адмиральскую должность не дадут, а вот капитан-командора – запросто. И таких, как тот лейтенант, можно будет в капитан-лейтенанты продвинуть.
– Убедительно излагаете, Роберт Николаевич, – усмехнулся Рожественский. – Я обещаю обдумать ваше предложение. А пока – прошу меня извинить – вон уже Варвара Сергеевна за мной поспешает – пора на обед. В госпитале расписание почище, чем на эскадре. Честь имею!
Адмиралы простились.
Беременная женщина, конечно, не хорошеет. Да этого быть и не должно – сама природа делает все для того, чтобы мужчина не мешал заниматься самым на данный момент важным делом – готовиться произвести на свет новую жизнь. Но в глазах этого самого мужчины любимая, готовящаяся стать матерью его ребенка, – самое прекрасное, самое восхитительное существо на свете.
Когда Ольга открыла дверь мужу, у того просто перехватило дыхание от восторга. Пусть стало слегка одутловатым лицо, пусть совершенно не угадывалась под широким платьем талия – для Василия жена никогда еще не выглядела столь красивой и привлекательной.
– Васенька! – всхлипнула Соймонова, закинув руки на шею лейтенанта. – Живой! Вернулся!
– Здравствуй, родная! – будущий отец сдержал порыв и прижал к себе супругу очень осторожно и аккуратно. – Как чувствуешь себя? Как вообще?..
Последовала «поцелуйная пауза» на несколько минут.
– Да чего же мы на пороге до сих пор? Проходи уже! Анфиса! Кофе приготовь!
– Анфиса? – приподнял брови Соймонов.
– А ты как думал. Тяжело мне теперь одной с хозяйством управляться. Ты не голоден?
– Не беспокойся – пообедал. Слушай! А как с деньгами? Прислуга ведь…
– Держимся. Ты надолго?
– Точно не знаю, но что-то около двух недель – «Пересвета» в док поставили, так что экипаж на берегу, в Экипаже, извини за каламбур. На службу, конечно, ходить нужно, но ночевать дома надеюсь довольно часто. От Михаила Николаевича вестей нет?