Триумф броненосцев. «До последнего вымпела»
Шрифт:
Линевич преследовал вяло, предпочитая отвоевывать пространство, а не уничтожать живую силу противника – он выполнил приказ царя, добыл победу, и генералу этого было достаточно. Лишь иногда, по инициативе младших начальников, отдельные подразделения действовали активно. Так генерал Ренненкампф, не дожидаясь разрешения начальства, бросил свою кавалерийскую дивизию на оказавшийся в пределах ее досягаемости японский пехотный полк. Атака имела полный успех – вражеских солдат либо истребили, либо взяли в плен. Причем в числе плененных были и офицеры. Это уже немало говорило о падении духа среди
Но данная схватка являлась лишь эпизодом. К сожалению, великолепная и многочисленная русская кавалерия не была использована по своему прямому назначению – преследование отступающего противника.
Однако войска Линевича медленно, но настойчиво продолжали накатывать на город, и маршал Ояма решил, что Мукден стоит оставить без боя ради возможности оторваться от преследующих русских.
И не прогадал – захват столицы Маньчжурии как результат битвы вполне устроил его визави. Преследование прекратилось.
Решительного результата на поле боя Россия не достигла, но политический выигрыш был несомненным. Положение Японии становилось просто отчаянным, а «северные варвары» недрогнувшей рукой положили на чашу весов этой войны еще один «меч»…
Глава 41
– Тралить и тралить нам эту бухту, Михаил Николаевич, – обратился контр-адмирал Небогатов к своему флаг-капитану. – А миноносца всего два довели.
– Глаза боятся, а руки делают, Николай Иванович, – усмехнулся Капитонов. – К тому же нет никакой необходимости перепахивать всю акваторию. Вполне достаточно только места стоянок судов и фарватер для выхода в море.
– Разумеется. Думаю, что за сегодня управимся с этим делом…
Русские корабли снова подошли к архипелагу Бонин.
Третьей эскадре совсем незачем было торопиться во Владивосток – там и так хватало боевых кораблей. С запасом хватало. А из бухты Ллойда, расположенной всего в нескольких сотнях миль от устья Токийского залива, можно было угрожать главной транспортной артерии Японии. И противопоставить адмиралам противника этому было уже нечего: броненосцы «Слава», «Император Николай Первый», «Император Александр Второй», «Адмирал Ушаков» и «Адмирал Сенявин» («Апраксина» пришлось оставить в Сингапуре из-за аварии), крейсера «Память Азова», «Владимир Мономах» и «Адмирал Корнилов» являлись силой, с которой не посмеет вступить в противоборство ни один японский адмирал. Правда, истребителей удалось довести до театра военных действий только два: «Видный» и «Громящий». Еще пять типа «Сокол» приходилось оставлять один за другим по дороге – постоянные поломки в машинах делали невозможным их дальнейшее следование с эскадрой.
Решение временно базироваться на Бонине пришло если и не экспромтом (это и ранее планировалось как один из вариантов), то только после получения сведений о результатах сражения под Портом Лазарева. Конечно, существовала опасность минирования японцами бухты Ллойда. Как ни была мала вероятность таких действий японцев, все-таки стоило подстраховаться, и два пришедших с эскадрой эсминца планомерно утюжили водную гладь будущей стоянки, пытаясь зацепить возможную мину тралом. Броненосцы, крейсера
Паровые катера с боевых кораблей уже пошли вдоль побережья конфисковывать у немногочисленного местного населения все имеющиеся плавсредства. Не хватало еще, чтобы какой-нибудь особо ярый верноподданный микадо пустился в отчаянное путешествие с целью сообщить о месте базирования русских кораблей…
Бонинцы вполне спокойно восприняли данную акцию – около полугода назад такие же корабли под Андреевским флагом уже делали подобное. И ничего – не обижали, рисом, горохом и мясом делились, раз уж лишили возможности рыбу ловить… Жилось в то время даже сытнее, чем обычно.
К тому же на этот раз рыбакам пообещали разрешить выход на промысел. Правда, под присмотром тех же паровых катеров.
Мин в бухте не нашли, и корабли втянулись на место стоянки. На эскадре появилось время отдохнуть после перехода через три океана, привести по возможности в порядок механизмы, почистить обросшие днища кораблей…
– Приятное место, как считаете? – весело смотрел на своего начальника штаба Небогатов.
– Просто курорт, Николай Иванович, – кивнул, соглашаясь, флаг-капитан, – люблю такое: ни холодно, ни жарко – ровненько так… А вообще-то я все-таки северянин. Люблю Балтику, слякотный Петербург. Службу в Севастополе вспоминаю как самый тяжелый период своей жизни. Хотя супруга тогда просто нарадоваться не могла. До сих пор меня шпыняет…
– Во Владивосток торопитесь?
– Только если с дочкой встретиться. Ну и с зятем…
– Да-да, помню, – адмирал не преминул подпустить шпильку. – Орел! Наслышан, наслышан. Нечасто встретишь такое отношение к мужу дочери…
– Так это заслужить надо. Я ведь его сначала тоже недолюбливал. Но война… Все по своим местам расставила…
– Да ладно вам, Михаил Николаевич. Помню я все. Все уши уже прожужжали про этого лейтенанта. Такое впечатление, что больше дочери его любите.
– Н-н-ну… Почти как ее.
– Но пригласил я вас, как понимаете, по другому поводу.
– Вероятно, даже догадываюсь по какому. Планирование крейсерских операций?
– Именно.
– Я готов. Мне изложить собственные соображения или сначала выскажетесь вы?
– Начинайте, а я пока послушаю.
– Во-первых, – Капитонов стал разворачивать карту предполагаемого района боевых действий, – считаю разумным разбить эскадру на два отряда: «Слава» и «Ушаков» с «Сенявиным» в одном, при них «Мономах». «Николай», «Александр» и «Память Азова» с «Корниловым» в другом.
– Почему именно так?
– В одном отряде корабли с новыми пушками, в другом – со старыми. Любой из отрядов вполне способен вести бой со всем оставшимся у японцев флотом. Во всяком случае, до подхода второй половины эскадры, а расходиться далеко и нет никакой необходимости – район действия не такой уж обширный. Принято?
– Слушаю дальше, – кивнул адмирал.
– Оба отряда рассыпаются «неводом» и патрулируют свои участки – кого-нибудь наверняка зацепим. Пусть это будут нейтралы без контрабанды, пусть, но будем «делать нервы» как японцам, так и их союзникам…