Триумф и Трагедия
Шрифт:
Это была больше сделка чем брак. Это был брак по расчету, ей нужны были деньги и его фамилия, а ему молодая жена, но как он не попытался ее завоевать, ее сердце оставалось непреступным. Конечно же, она не любила его и никогда в жизни не убила бы в себе чувство отвращения к нему, как мужчина, он ей был противен, она его ненавидела. Но это он сделал ее такой холодной и равнодушной, жестокой и непробиваемой. Она мечтала вырваться из-под опеки родителей, учиться не хотела, а замужество было самым лучшим способом сказать дому «до свиданья», и наконец, стать взрослой. Хотя Анна вряд ли тогда понимала смысл этого слова, что значит быть постоянной. Только прекрасная с ним близость, все остальное ее не интересовало. Она ему отдала себя, а он в благодарность водил на светские вечера, и у нее завязалось множество
Взрослым казалось ее жизнь идет под откос, но она молодая женщина и ей хотелось тогда наслаждаться жизнью, получать от нее удовольствие и поэтому она приобретала от нее все что хотела. Если жить, то в полную силу, если любить то навеки.
Но жизнь завязала еще один замысловатый узел. Анна увидела Фредди Бульдасара, уже Фредди Менори. «Простые вещи» работала на студии где работал ее муж, а их группа записывалась по ночам или утрам, хотя время для них было крайне неудобным, и контракт был просто грабительский для них, но все же лучше «Trident», чем ничего. Она узнала, что у Фредди есть девушка, что он доволен жизнью. Они ни разу не заговорила с ним, а он с ней, боясь услышать, хоть что-то о Бетти, так они играли в молчанку, иногда встречаясь взглядами, но потом он перестал ее видеть. Анна стала обитателем богемы, про нее много ходило слухов и сплетен, много было домыслов, но никто не знал какая она настоящая, какая она на самом деле.
Как же странно все сплелось…
Дженни давно не испытывала боли, осталось только безразличие к их браку. Она застряла в рутине и обыденности их отношений. Джулия бы сказала ей терпеть, отец бы это подтвердил. Только Элеонора находила лекарство от рутины в отношениях с другими мужчинами, а вернее с Берти Ракелем. Как же она устала сидеть дома с Полли, а Дилан в это время работал. После того, как Бетти рассталась с Фредди, поймав его на месте преступления, Дженнифер поняла, как она глупа, она пыталась уйти в мир материнства, в котором бы она наслаждалась только своими ощущениями, но внешний мир постоянно вторгался в ее жизнь. Она не могла, как ее вспыльчивые сестры бить посуду, кричать, бросать громкие слова, а потом громко хлопнув дверью уйти, сделав так, чтобы ее мужчина ползал у нее в ногах, умоляя о ее прощении, и отвергая его, заставляя его мучиться.
Как-то она пришла к нему на работу и увидела его помощницу перед ее мужем на коленях. Она тихо ушла, прейдя домой, Дженни стала собирать вещи. Гарри с радостью примет ее у себя, если конечно с ним не живет какая-нибудь очередная девица. Она не понимала, почему он так поступил. Не понимала, почему он стал таким слабым, позволив, сразить себя соблазну. Она всегда знала, что мужчины легки на соблазн, но никогда не думала, что это знание не будет уменьшать ее боль. Ей все равно было больно. Конечно же, сильнее было больнее ее гордости, ее леди Хомс не могут отвергнуть! Дженнифер сжала кулаки, она обессилено опустилась на кровать, не долго подумав, она все же решила уходить от мужа. Такое не может остаться безнаказанным. Дилан пришел тогда, когда она ставила чемоданы у входа. Дилан оперся об дверной косяк, смотря на свою жену.
– В чем дело, дорогая? – спросил он, стуча пальцами по дереву, - ты решила пожить о родителей?
– Я ухожу от тебя! – выпалила она, делая шаг назад.
– Что?! Что ты сказала!? – он мгновенно вспылил, - ты с ума сошла! Я не отпущу тебя с моей дочерью!
– Я ухожу от тебя! Пусть тебя ублажает твоя секретарша, - в сердцах сказала Дженнифер, - я не буду терпеть это!
– О чем ты? – как же ее выводило из себя его самолюбие, его мысли, что ради ребенка и ради их брака она будет терпеть все. Она не такая, она тоже хочет быть ветром, хочет, чтобы Дилан, как Антонио, уважал ее свободу. Ведь Антонио не хотел подавлять М-Джейн, он соглашался с тем, что иногда она должна жить для себя,
– Все, мне надоело. Ты думал, что я ничего не вижу?! Но я все вижу, поэтому я ухожу от тебя, и завтра я выхожу на работу. Меня воспитывали не для того чтобы стать твоим обслуживающим персоналом, - Она взяла на руки Полли, - Не ищи меня.
– Ты не смеешь, так поступать! – Дилан гневно взглянул на нее.
– Ты забыл из какой я семьи, наверное? Я дочь лорда Хомса!
– Ты моя жена! – парировал он.
– Я не твоя собственность! – она схватила чемодан, к ним подошел таксист.
– Мэм, куда поедем? – она назвала адрес Гарри, обдумывая, где и как ей снять квартиру.
Гарри принял ее радушно. Они всегда были не разлей вода. Он рассказывал ей о своих романах, она о трудностях в своем браке. В ту ночь выпив бутылку вина на двоих, Дженни плакала у него на плече от безысходности, все что он мог это только утешить ее. Дилан узнал адрес ее работы и стал закидывать ее кафедру в колледже звонками с мольбой вернуться к нему, но она отвергала все его попытки. Элеонора сказала, что она правильно поступила, потому что еще можно было сохранить их брак. Джордж ни стал вмешиваться в их отношения, он знал ей нужно было время все обдумать самой без посторонней помощи. Дженни не хотела думать о будущем, не сейчас… потом. Они не их деды, которые думали о завтра всегда, они молодые Хомсы, которые думают только о сегодня, потому что для них все здесь и сейчас, только один миг…
Февраль – март 1973.
В постели вдвоем, крайне уютно, и чертовски приятно. Рядом с ним спала белокурая девушка, она подложив ладошки под голову, сейчас была похожа на ребенка. Гарри опустил ноги на пол, ночные огни бросали свет на их постель. Он подошел к балкону, открывая дверь, впуская в комнату весеннего воздуха. Он закурил, спать с Офелией приятно, но каждый раз после того, как она уходит от него, он испытывает ужасное чувство. Он не может так поступать, ведь когда-нибудь Офелия выйдет замуж за своего Джерри, и тогда придет конец их отношениям. Ему скоро должно исполнится двадцать три, он уже практикующийся врач, хоть и ему мало доверяют, но сейчас в его жизни мало остается места любви. Когда она уезжает, то в его постели оказываются другие женщины, он никогда и не думал о постоянстве, ему нет места в его серой жизни.
Офелия свернулась калачиком, Гарри снова затянулся. Семья много значила для него, но он ощущал кожей, как они все медленно отдаляются друг от друга, не понимая других. Они все давно жили своими жизнями, мало заботясь о других, лишь раза четыре в месяц приезжая в Аллен-Холл. Уже трое выпорхнули из родительского дома, и совсем скоро на свободе окажется еще одна птичка. У них, у четверых, были свои мечты, свои переживания, их не интересовали деньги, положение в обществе, они искали чего-то своем иного. Они жаждали любви и веселья. Кто-то смеялся над их грезами, называя их пустышками, но они предпочитали летать высоко, только так в этом мире они могли стать счастливыми.
– Почему ты не спишь? – Офелия подошла к нему, обнимая его за спину, - Гарри, тебя что-то тревожит?
– Нет, - прошептал он, - меня мало что должно тревожить. Пойдем в постель.
Через неделю Офелия снова уехала, и Гарри завел очередную интрижку. Он не хотел хранить верность Офелии. Ему нравилось спать с ней, нравилось, что она раскрепощена, она с легкостью могла бы стать его женой, но он этого не хотел. Сердце не замирало в ее присутствии, оно не пело рядом с ней.
Гарри увидел Дженни в компании других мужчин, он подошел к ней, она улыбнулась ему. Гарри как-то с ненавистью посмотрел на Фредди Менори. После того, что произошло между ним и Бетти он стал по-другому смотреть на их отношения, да и вообще на женщин. Сам он предпочитал отношения без обязательств, его новая пассия сразу заявила ему, что когда-нибудь они расстанутся, чтобы это не было для него неожиданностью потом. Дженни веселилась, а он гадал был ли у нее роман с кем-нибудь из этой компании. Гарри смотрел пристально на Фредди, ему хотелось убить его после того, что он сделал с Бетти. Первым ушел Джо, а потом Роджер. Дженни ушла вместе с Брайаном, и они с Фредди остались вдвоем. Гарри испепеляющее смотрел на него.