Триумф Красной Звезды
Шрифт:
– Так это же целый музей Сталина!
– я иду вдоль бюстов и рассматриваю "лучшего друга физкультурников". И зачем Романов привел меня сюда? Что он этим хочет сказать? Я вижу, что лейтенант остается у поезда, а Генеральный идет за мной следом.
– Ну что Виктор - Романов встает у одного из памятника, на котором Сталин был изображён чуть наклонившись, держащим в левой руке карту со стрелками ударов по немецким войскам - Новые сны были?
– Григорий Васильевич, зачем вы меня сюда привели?
– отвечаю я вопросом на вопрос - Секретный же объект...
–
Я поразился как точно Романов оценивает ситуацию. До убийства Тараки и ввода войск в Афганистан осталось - 9 месяцев. Часы все еще тикают.
– Я тебя не просто так послом мира назначил. Нам сейчас как воздух нужна разрядка. Расшатать эту западную осаду, снять взаимную напряженность. Знаешь, как тяжело мне было отпускать тебя в Англию?
– Догадываюсь.
– Но я понимаю, что нужно пробить брешь в антисоветском окружении. По Италии результаты очень хорошие, даже с США есть подвижки. Но все висит на...
– Волоске?
– Точно. Вон что мне из КГБ присылают - Романов открывает ту самую папку, что взял с собой сверху, берет верхний лист, читает - "За последние месяцы западная пропаганда в целом сместила акцент анти олимпийской кампании с требования бойкота Олимпиады-80 на проблемы "трудностей Советского Союза в сфере обслуживания". Распространяются измышления о том, что Советский Союз якобы не в состоянии обеспечить проведение Олимпийских игр на должном уровне из-за недостатка гостиниц, ресторанов, увеселительных заведений и продуктов питания".
– Голодом стращают? Мнда... "Нам бы день простоять да ночь продержаться" - цитирую я слова из песни
– Так что Вить, давай, постарайся. Нам нельзя допустить бойкота Олимпиады, опять же подписали хорошие контракты с западными компаниями, покупаем несколько заводов...
– Не дай бог, эмбарго какое-нибудь введут - поддакиваю я
– Эх ты, комсомолец, а бога поминаешь - качает головой Романов
– Это так, случайно, к слову пришлось - я краснею и начинаю внимательно разглядывать окружающие памятники
– Так что давай, очаруй старушку Англию, может даже с королевой удастся встретиться - Генсек засовывает документ обратно в папку - В долгу не останусь. Устроим под тебя в Москве международный концерт. Позовем популярных западных музыкантов, трансляцию на весь мир устроим...
А вот это идея отличная. Я мысленно потер руки.
– На Красной площади!
– А у тебя губа не дура - усмехается Романов - Красную Площадь ему подавай... У нас тут могилы, Мавзолей... Ладно, новые сны были?
– Был.. один... Страшный очень - я дергаю головой - Снилось, что я работаю в секретной лаборатории. Занимаюсь спорами сибирской язвы.
Романов побледнел.
– Я рано утром прихожу на работу, с похмелья. Голова трещит, во рту - пустыня Гоби. Приступаю к работе, но забываю повернуть тумблер защитной системы. В результате повышается давление на "рубашку" вентиляционной системы, лопается фильтр и споры сибирской язвы разлетаются по территории военной базы, а затем с ветром... накрывает город. Я так думаю Свердловск.
Генсек с размаху бьет рукой по ботинку Сталина.
– Опять ты мне притащил ужас какой-то!!
– Романов гневается и его можно понять - Нет, чтобы хотя бы раз, вот хотя бы раз что-то хорошее, доброе... нет же.. Почему сразу не позвонил? Тебе же в студии поставили вертушку! И как ты можешь знать, что это был Свердловск??
– Я даже знаю, как меня зовут. Я расписывался в журнале учета. Николай Чернышев. Лаборатория военного городка Свердловск-19. А не позвонил, потому как только сегодня вышел из больницы. Пока все это проявилось, пока я отчетливо увидел имя...
– Когда все случится?
– мрачно спрашивает Генеральный, рассматривая руку, на которой скорее всего будет синяк
– Совсем скоро, в журнале стояла дата 30-е марта. Пятница.
– Нет, с тобой надо что-то делать - Романов пристально смотрит на меня - А если ты "проспишь" какое-нибудь ЧП? Погибнут люди?
– Григорий Васильевич!
– тут уже бледнею я - Я же не контролирую это!
– Эх, заглянуть бы тебе в голову, посмотреть, как все это работает
– Такая польза народному хозяйству будет - подхватываю я
Романов смеется, я чувствую, как в очередной раз прошел по краю.
18 марта 1979 года, 11.30
Москва, Ясенево, штаб-квартира Первого Главного Управления КГБ СССР
– Именем Союза Советских Социалистических Республик
Стоящий спиной к видеокамере офицер сделал эффектную паузу, посмотрел направо. Там привязанный к медицинским носилкам полный мужчина в костюме и галстуке начал дергаться, жевать вставленный кляп. На лбу с высокими залысинами выступили капли пота. В помещении и правда было жарко. Носилки стояли на направляющих желобах, которые вели в... топку крематория. Заслонки уже были приветливо открыты, внутри топки полыхал яркий огонь.
– Гражданин Калугин Олег Данилович, 1934-го года рождения - офицер продолжил зачитывать приговор. Два кочегара пошуровали в топке длинными железными шестами. Калугин пронзительно замычал.
– Лишается звания генерал-майора КГБ, всех орденов и медалей, и приговаривается к исполнению высшей меры социальной защиты.
Калугин мычит, пытается перевернуть носилки. На шее вздуваются вены, по лицу градом течет пот.
– Приговор вступает в силу немедленно. Начать казнь!
По сигналу офицера, кочегары начали задвигать носилки в топку. Камера берет крупно ноги, входящие в жерло крематория. Сначала вспыхивают лаковые ботинки, потом штаны. Слышится даже не мычание, а страшный вой. Дальше загорается пиджак и рубашка. Кочегары медленно заталкивают носилки в топку железными шестами. Пылает уже половина тела.