Триумвират. Творческие биографии писателей-фантастов Генри Лайон Олди, Андрея Валентинова, Марины и Сергея Дяченко
Шрифт:
Возвращаемся назад, в школу. Во время подготовки к выпускным экзаменам Дима сделал себе пневматическую винтовку, в просторечии – «воздушку». Получилась не хуже фабричной, на ней даже оптический прицел имелся. Точность была неплохая, но испытывать ее в школе Дмитрий не стал. Какой смысл? – аттестат все равно весь в пятерках. Жаль, без медали, но не беда: медалей, дипломов и прочих наград он уже позже добрал, в ипостаси знаменитого писателя.
Институт он себе наметил Харьковский политехнический, факультет технологии неорганических веществ. Древние покровители наук и ремесел египетские боги птицеголовый Тот и таинственный Осирис, а также их
Поступил с первого захода. В ВУЗах как раз ввели «эксперимент»: если первые две оценки, полученные на вступительных на экзаменах, дают в сумме не менее девяти баллов, дальнейшие экзамены не нужны. Четверка по математике и пятерка по химии открыли дорогу в любимую профессию.
В Харьковский политех приезжали чуть ли не со всего мира: Польша, Индия, Афганистан, Тунис, Доминиканская республика, Кувейт, Зимбабве… В то время перспектива оказаться когда-нибудь за границей для советского человека была голубой мечтой. А так – хотя бы послушать, пообщаться, приобщиться, пусть даже на уровне разговоров, прикоснуться к чему-то запредельно-далекому, но безусловно интересному.
Среди новых знакомых выделялся чернокожий Педро из Доминиканской республики. Педро знал пять языков, по дороге к новому месту учебы начал изучать русский, на месте достаточно быстро освоил его настолько, что мог уже свободно болтать на любые темы, и тут же взялся за украинский. Зачем? А просто так принято – неприлично жить в стране и не знать ее языка!
Годы студенчества – время гулянок и веселья, время дискотек, где Громов вскоре сделался одним из ди-джеев и любимцев публики. Время напряженное, но творческое и бесконечно увлекательное.
Даже скучные субботники и первомайские демонстрации, на которые хочешь не хочешь, а ходишь, представлялись вполне себе ничего времяпрепровождением. С песнями, танцами, криками «ура»… И если историки из Универа традиционно маршировали под сделавшееся классикой жанра: «Мы наш, мы новый миф построим», химики обратились к поэзии А. В. Кольцова, вопя на всю Сумскую:
Не стерпел удалой,
Загорелась душа!
И – как глазом моргнуть —
Растворилась изба… – последняя строчка грела душу и звала на новые подвиги.
Шли годы, сидение за партами сменялось студенческой практикой в разных городах необъятной Родины. Так, будучи на третьем курсе института, в составе студенческой группы Дмитрий поехал на практику на химический комбинат Северодонецка.
«Заходим на территорию завода, делаем шагов двадцать от проходной, раздается жуткий взрыв. И вот я наблюдаю феерическое зрелище, которого прежде никогда не видел и, надеюсь, никогда больше не увижу: летающие крышки от канализационных люков. Все они взлетали выше пятого этажа – натуральные летающие тарелки. Кто бы догадался снять, большие
Я смотрю в полном охренении и единственное, что могу выговорить: «Это не я!»
Обычно когда что-нибудь взрывалось в школе, а позже в институте, все шишки валились на меня. Часто оправданно, но только не в этот раз. «Ничего не сделал, только зашел!»…
В результате выяснилось, что каких-то двух умников из центральной заводской лаборатории угораздило спустить в канализацию полтонны отходов натрия и калия, которые хранились под керосином. При попадании в воду все это долбануло так, что мало никому не показалось. Чудо, что обошлось без жертв, и только в капот директорской «Волги» картинно врезалась и застряла крышка от люка».
Юность Олега
И пошла под звон оваций
Перемена декораций
Здравствуй, новый балаган!
Закончив школу, Олег Ладыженский пошел поступать в институт. Харьковский государственный институт культуры закончили родители, и он туда же: подал документы на режиссерское отделение факультета культурно-просветительной работы. Перед этим какое-то время работал с репетитором – кстати, тем самым режиссером, который набирал курс. Олег неплохо подготовился и был вполне уверен в себе. Программа, что называется, обкатанная, все не один раз опробовано и на семье, и на репетиторе: стихотворение Дмитрия Кедрина «Зодчие», миниатюра Феликса Кривина «Форточка», басня…
Была, правда, одна закавыка, на которую Олег по неопытности сначала махнул рукой. Институт культуры в высших партийных сферах считался идеологическим. То есть, там готовили идеологических работников. Кто жил во времена СССР, тот поймет.
Первый экзамен – по специальности – абитуриент начал сдавать хорошо. Мастерство актера, режиссура, идейно-тематический анализ пьесы – пять баллов. Олегом довольны, он счастлив, все идет как по маслу. Но вдруг посреди экзамена, на втором его разделе – политическом, ибо, как уже было сказано, ВУЗ-то идеологический! – прибегает в аудиторию взмыленный представитель деканата и начинает валить: «расскажите-ка о решениях съезда, о пленуме партии…».
В общем, пять по специальности, два по политике – общая «тройка».
Что за напасть? Оказалось, в институте была установлена негласная квота на количество евреев на потоке. Разрешалось взять не более трех, а тут нежданно-негаданно в последний момент нарисовался четвертый кандидат – сын кого-то из преподавателей. Вот руководство и взялось за дело, расчищая дорожку.
Думал Олег, чем горюшку помочь, ничего не придумал, махнул рукой, да и пошел остальные экзамены сдавать. А пока сдавал – историю, сочинение, русский устный – выяснилось, что отвалилась такая масса народа… В итоге Олег поступил. В идеологический ВУЗ с политической «двойкой»!
То ли еще будет…
Группу вели Виктор Кузьмич Гужва, режиссер и превосходный актер, а также Валентин Юрьевич Ивченко, в прошлом – главный режиссер Харьковского театра музыкальной комедии. Что такое оперетта? Это вокал, танцы, декламация… Словом, необходимый арсенал и для эстрадного, и для театрального актера-режиссера.
На втором курсе института, уже прозанимавшись к тому времени два года каратэ, Олег сменил школу, перейдя «под руку» Владимира Попова, ученика Хидео Хасимото по кличке Эйч.