Трижды герой
Шрифт:
Летчики давно уже убедились, что свободный поиск противника, осуществляемый мелкими группами, дает отличные результаты, если он ведется с подлинным мастерством. Именно таким и был знаменитый бой шестерки «Лавочкиных», возглавляемых Кожедубом, против тридцати «Фокке-Вульфов-190».
В районе Одера, куда 12 февраля вылетела группа Кожедуба, облака висели почти над самой землей. Кожедуб приказал по радио: «Вести поиск парами!» Майор Куманичкин с ведомым младшим лейтенантом Крамаренко пошли одним курсом, старший лейтенант Стеценко с младшим лейтенантом Орловым — другим.
Кожедуб вел истребитель, пристально всматриваясь в серую пелену облаков. Внезапно под облаками показалась группа немецких самолетов. «Фокке-Вульфы» строились в круг, готовясь сбрасывать бомбы на наши войска, занявшие плацдарм на западном берегу Одера. Круг уже замыкался. Кожедуб поспешно передал Куманичкину и Стеценко приказ: «Все ко мне!» и пошел на сближение. Когда скорость дошла почти до предела, Кожедуб под прикрытием Громаковского, прижимаясь к земле и стараясь слиться с фоном местности, бросился в атаку. Резко набирая высоту, он со ста метров открыл огонь по немецкому самолету и зажег его тремя короткими очередями. «Фокке-Вульф» перевернулся и упал.
Но Кожедуб не заметил, что его обнаружили еще тогда, когда он разворачивался для атаки. Один из немецких истребителей вышел из круга и попытался сверху атаковать его. Но тут на выручку пришел Громаковский. Он дал заградительную очередь, а потом, поймав немца в прицел, сбил его на дистанции всего в пятьдесят метров.
Круг «Фокке-Вульфов» был разорван, они беспорядочно заметались, начали сбрасывать бомбы куда попало и уходить в облака. Кожедуб опять перешел на бреющий полет и, восстановив прежнюю скорость, направился к противнику. Часть вражеских самолетов скрылась в облаках, а часть повернула назад в полном беспорядке. Кожедуб решил атаковать самолет, шедший слева от него, и, сблизившись, дал первую очередь. Огненная трасса прошла мимо, гитлеровец повернул самолет вправо. Он. рухнул вниз только после третьей очереди.
Пока Кожедуб атаковал этот самолет, Громаковский ринулся на второй, находящийся правее. Обернувшись, влево и убедившись, что командиру опасность покуда не угрожает, он повернул свою машину, атаковал «фоккера» и сбил его.
В это время подоспели Куманичкин и Крамаренко.. Они атакуют вражескую девятку, Куманичкин с первой же очереди сбивает ведущего.
Подлетает Орлов. Он атакует вражеский самолет с очень короткой дистанции, сбивает его, но сам попадает под губительную очередь одного из «Фокке-Вульфов». Самолет Орлова камнем падает вниз.
— Вот тебе, собака, за Орлова! — кричит Кожедуб, настигая еще одного фашиста и сбивая его, — Получай!
Пятерка «Лавочкиных», сбившая восемь немецких самолетов, возвращается назад. Вражеские зенитки посылают им вдогонку шквал снарядов. Один снаряд пробивает у самолета Кожедуба плоскость и сбивает радиомачту, но Кожедуб благополучно добирается до аэродрома.
Пока он докладывал командиру о ходе и результатах боя, на командном пункте приняли радиограмму от командующего армией, который с земли наблюдал за боем. «По мастерству, красоте и спаянности этот бой является триумфом
Шли последние месяцы войны. Загнанный в свою берлогу, израненный фашистский зверь делал отчаянные попытки оттянуть агонию. В один из таких дней Кожедуб встретился с немецким реактивным самолетом.
Это произошло, как гласит запись в его блокноте, 24 февраля. С утра Кожедуб вылетел в паре с Титоренко на свободною охоту.
«Лавочкины» летели высоко над землей. Вдруг из-за облаков на высоте трех тысяч метров показался немецкий истребитель, шедший на невиданно высокой скорости. Кожедуб быстро развернулся дал полный газ и начал преследовать врага. Он сразу понял, что это реактивный. Надо его сбить, непременно сбить, показать фрицам, что им ничем не удастся ошеломить советских летчиков.
Кожедуб выжимает из машины предельную скорость, Титоренко не отстает от него. Дистанция между противниками сокращается, вот-вот можно будет открыть огонь.
Внезапно Титоренко, охваченный неудержимым азартом погони, не выдерживает и открывает огонь. Кожедуб выругался всердцах: все испортил! Но, слава богу, нет! Реактивный разворачивается влево, к Кожедубу, и неожиданно подставляет ему спину. Еще секунда, и Кожедуб нажимает на гашетку. Реактивный истребитель, разваливаясь на части, стремительно падает вниз, на вражескую территорию...
В дружной семье таких летчиков, как Чупиков и Куманичкин, Титоренко и Азаров, любой молодой летчик быстро становился отважным и умелым воином. И Кожедуб очень удивился, когда однажды узнал, что летчик Валерий Горбунов, который уже несколько месяцев служил в их части, ни разу не участвовал в воздушном сражении. Он вылетал на боевые задания, но почему-то не находил противника. «Что же это за летчик? — думал Кожедуб. — Такое имя носит, имя великого Чкалова, и вдруг трус. Но ведь и трус может стать смелым. Не попробовать ли полететь с ним в паре?»
Кожедуб вызвал к себе Горбунова и начал мягко выспрашивать его о том, как ему живется, хорошо ли он разбирается в машине. Выяснилось, что машину он знает хорошо. Значит надо проверить его в бою.
— Завтра вы полетите со мной, Горбунов, — сказал Кожедуб твердо, и длинные светлые ресницы его собеседника дрогнули, а пухлые щеки медленно залились румянцем.
Но Кожедуб сделал вид, что не заметил этого, и отвернулся, давая Горбунову понять, что разговор окончен.
Наутро они вместе вылетели на поиск. Облака были едва различимы в небе, и летчики еще на земле надели кислородные маски.
Показались два «Мессершмитта». «Впереди цель», — спокойно сказал Кожедуб. Но Горбунов, вместо того чтобы занять положенную дистанцию, не отходил от него ни на шаг. «Займите положенную дистанцию и интервал!»— повысил голос Кожедуб.
Горбунов выполнил приказание, но — неизвестно почему — сделал все наоборот: занял место не с той стороны. Получилось, что Кожедуб должен прикрывать своего ведомого.
«Струсил, болван, и все перепутал! — подумал Кожедуб. — Посмотрим, однако, что дальше будет».