Трижды воскресший
Шрифт:
– Покажите мне его, – еле слышно попросила Соня.
Докторша понимающе отвела глаза в сторону и направилась к двери.
– Пойдемте.
И вот они снова идут по каким-то длинным, едва освещенным коридорам. Соня совершенно не смотрела по сторонам, от слез она едва различала спину женщины, за которой шла нетвердым шагом.
«Это все из-за меня. Я его убила во второй раз. Тогда он чудом выжил, а теперь… Я… я во всем виновата».
Сейчас, когда Герасимова не стало, Соня вдруг отчетливо поняла, как ей его не хватает. Как он
От отчаяния хотелось биться головой о стену. Боль огромным раскаленным комом застыла в груди. Каждый вздох давался с трудом.
«Прости меня, Юрочка! Я так перед тобой виновата».
Как и в первый раз, женщина остановилась так внезапно, что Соня, поглощенная своими мыслями, чуть не сбила ее с ног.
– Сюда.
Они стояли около едва освещенной комнаты с железной дверью.
– Проходите. – И доктор открыла дверь.
На ватных ногах Соня вошла в комнату и в нерешительности замерла на месте. Прямо перед ней полностью закрытый простыней лежал человек.
– Юра! – срывающимся голосом закричала Соня и сдернула саван.
На кровати лежал совершенно незнакомый мужчина с заострившимся лицом. Вся голова его была в бинтах, на которых то тут, то там проступали пятна крови.
Еще мгновение Соня непонимающе смотрела на неподвижное тело, а потом судорожно зарыдала.
– Это не он!
Дверь с шумом распахнулась, и в палату вбежали докторша с молоденькой медсестрой.
– Вам плохо? Успокойтесь ради бога!
– Это не он! Не он! Понимаете! Это не Юра!
Облегчение было таким сильным, что Соня заревела прямо в голос.
– Спасибо тебе, Господи! Спасибо!
Женщины наконец все поняли и вывели рыдающую Соню. Она тяжело опустилась на неуклюжий диванчик в конце коридора и закрыла глаза.
«Все кончилось. Теперь все будет хорошо», – но лучше ей не становилось.
Наоборот, Соня совсем некстати вспомнила, как несколько лет назад так же ходила к Юре в больницу. Тогда он лежал в токсикологии с тяжелейшим отравлением. Из-за нее. События трехлетней давности снова встали перед глазами…
Солнечное майское утро совершенно не радовало Соню. Она закрыла глаза и повернулась спиной к окну. Казалось бы, совершенно пустяковая проблема неожиданно переросла в настоящую трагедию.
«Черт! Да как он смеет отравлять мне жизнь, и именно тогда, когда я так счастлива!»
Соня была по-настоящему зла на Герасимова. После той памятной встречи у Ирки они с Кириллом больше не расставались ни на минуту. Тогда, конечно, разразился страшный скандал, потому что Альбина, с которой Кирилл, кстати, уже жил в гражданском браке целых четыре года, все же увидела их целующимися на кухне. Хлопнув дверью, она выскочила на улицу, Кирилл бросился ее догонять.
В этот же вечер, взяв у Ирины адрес, Кирилл пришел к Соне. Естественно, расстались они только утром, да и то, потому что ему надо было увезти из своей квартиры вещи Альбины. С Альбиной он распрощался насовсем.
Месяц пролетел как в сказке. Они уже успели подать заявление в ЗАГС, и Соня присматривала себе свадебный наряд.
Все это время Юра Герасимов провалялся в больнице, куда его положили заботливые родители, пытаясь спасти нерадивого сыночка от армии. Абсолютно здоровый Герасимов умирал от скуки и звонил Соне десять раз в день.
Соня почему-то не сказала ему про Кирилла сразу, а все тянула с разговором, словно боялась спугнуть свое счастье.
Однако, когда они с Кириллом подали заявление и уже был известен день свадьбы, абсолютно счастливая Соня все же решила сходить к Юре в больницу и все ему рассказать. Умолчала она только про предстоящую регистрацию. После ее ухода Герасимов неподвижно пролежал на кровати до вечера, а ночью прокрался в ординаторскую и выпил все таблетки, которые ему удалось найти в стеклянном шкафу. Слава богу, что сильнейшие лекарства хранились под замком в недоступном для него месте, и Юра наглотался всякой дряни типа ацетиловой кислоты и димедрола, но и этого ему хватило с лихвой.
Утром, уже без сознания, его обнаружила дежурная сестра, которая обходила палаты.
Герасимова удалось спасти, но состояние было очень тяжелым. Из больницы позвонили родителям, а те, в свою очередь, тотчас позвонили Соне.
Соня снова повернулась к окну. Ослепительные солнечные зайчики тут же прыгнули ей на лицо. Соня недовольно поморщилась и натянула одеяло на голову.
«Тяни не тяни, а идти придется». Она никак не могла заставить себя сходить к Герасимову в больницу еще раз. Родители объяснили Соне, что Юра отравился лекарствами, но решили, что причиной этого дурацкого поступка был страх перед армией, которую Герасимов боялся до дурноты.
Нина Евгеньевна, мать Юры, заливаясь слезами, просила поддержать сына в такой тяжелый для него момент.
Соня с ужасом подумала о предстоящей встрече и опять села на разобранную постель. Ноги отказались ее слушаться. Она снова попыталась себя убедить, что Юра действительно хотел покончить с собой из-за армии, но у нее ничего не получилось.
Врать себе оказалось очень трудно. Соня прекрасно знала, из-за КОГО Герасимов пошел на самоубийство, и чувствовала себя виноватой. Поэтому злилась на Юру еще больше.
Сегодня они с Кириллом должны были выбирать обручальные кольца, и у нее совершенно не оставалось времени на этого неудачника Герасимова.
«Нет, но почему именно я должна с ним возиться?» – в сотый раз спрашивала себя Соня, уже выходя из подъезда на освещенную ярким солнечным светом улицу.
Стоял чудесный теплый день. Воздух был наполнен ароматом цветущих яблонь, ласковый ветерок трепал длинные Сонины волосы, и ее настроение постепенно улучшилось.
Уже подъезжая к больнице, Соня совершенно успокоилась и только мечтала поскорее отвязаться от Юры. Мысленно она уже примеряла обручальные кольца вместе с Кириллом.