Трижды заслуженная вдова
Шрифт:
Тот появился на пороге мрачный и недовольный жизнью.
— Вениамин, — строго обратилась я к нему, — встречай гостью!
Он перевел страдальческий взгляд на Светлану и несколько мгновений хлопал глазами. Потом, вероятно, у него в голове что-то замкнуло, и он воскликнул:
— О, Светка! Давно приехала?
Девица повисла у него на шее всей своей цыплячьей массой и протянула:
— Зайчик мой! Я так скучала! А ты?
Я глумливо хрюкнула: хорош зайчик — больше центнера весом! Зайчик-мутант, пытаясь стряхнуть с себя Светку, неуверенно пробормотал:
— Я тоже!
Меня,
В этот, прямо скажем, интересный момент раздался звонок. Я гостеприимно распахнула входную дверь и… полетела в дальний угол коридора. Мимо меня пронеслось что-то очень большое и страшное. Из кухни раздался звериный рык.
«О, медведь! — подумала я, тряхнув ушибленной головой. — Надо же! Из тайги добрался! Видно, дома ему совсем кушать нечего!»
— Я убью тебя! — рычал медведь.
Я точно знала, что человеческим языком медведи разговаривают только в сказках, поэтому решила посмотреть на необычное явление.
Явление оказалось обыкновенным парнем, который держался за левый глаз и свирепо вращал правым. Светка, робко высунув свой носик из-за спины Веника, пыталась утихомирить юношу:
— Юрочка, котик, — пищала она, — ты же знаешь, как я тебя люблю! Не надо строить из себя старого глупого мавра. Вениамин — мой добрый приятель! Он любезно пригласил меня в гости! Ты же знаешь, по какому делу я сюда приехала! Я ведь тебе все обяснила и, по правде говоря, надеялась, что никаких эксцессов не возникнет! Надо же мне где-нибудь спать, в конце концов!
Зря она это сказала, «котик», уже начавший было успокаиваться, при слове «спать» завелся снова:
— Я понял, что не где-нибудь, а с кем-нибудь! Я видел! Да, ты говорила, что по делу едешь, но я и не думал, что по такому! Ты утверждала, что тебе необходимо отца увидеть… Выходит, этот тип твой папашка?! Если хочешь знать, дорогая, я за тобой всю дорогу следил. Даже и не таился особо-то. Ты, милая моя, была так увлечена предстоящим свиданием, что ничего вокруг не замечала. Клево получается: как информацией какой разжиться — так Юрочка, помоги! Думала, меня легко обмануть, лапши на уши навешать, и все? Ошибаешься! Из соседнего дома все очень хорошо видно! Я даже бинокль прихватил по такому случаю, словно чувствовал, что дело нечисто! Видел, на какой этаж ты поднялась и в какую дверь позвонила. Ты повисла у него на шее, как… как… — бедняга явно не мог подобрать нужного слова, — как на вешалке!
— Ты, товарищ, — вступил в беседу Веник, — сам вешалка! Ты слова-то выбирай!
— А ты вообще молчи, — огрызнулся Юрочка, — тебя я потом побью! Соблазнитель невинных девушек!
— Это Светка-то невинная? — усмехнулся Венька.
Светлана, прятавшаяся у него за спиной, вонзила свои коготки в спину Венику, а кулак Юрия встретился с его носом. Не ожидавший удара Венька рухнул на пол в нашей небольшой кухне, уронив стол со стоявшими на нем тарелками, чашками и прочей дребеденью.
— Уау! — взвыл Венька, придавленный столом. — Ну все, парень, молись, если умеешь!
Некоторое время я с интересом наблюдала за разборками. Но, после того как нашему дому был нанесен материальный ущерб, мое сердце дрогнуло, и я заорала:
— А ну, хватит! Веник, марш к себе, а ты, котик, забирай свою возлюбленную и выметайтесь отсюда к едрене фене! Считаю до раз! Потом не говорите, что я вас не предупреждала! Рома, готовь обрез!
Алексеев, все это время стоявший у плиты и меланхолично жевавший поджаренное мясо, молча кивнул и удалился в кладовку. Услыхав про обрез, Светлана пискнула и, схватив Юрочку за руку, ринулась к выходу. Хлопнула дверь.
— Обрез нужен? — поинтересовался вернувшийся Ромка, поигрывая огрызком деревянной палки от швабры.
— Уже нет, гости отчалили, — сообщила я приятную новость и зло посмотрела на Веника. — Скажи мне, дорогой, где ты откопал эту леди? Мало того что она тощая, как вобла, так еще и дрянь порядочная!
— Почему это она дрянь? — буркнул Венька, прикладывая холодное полотенце к разбитому носу. Даже в такой ситуации он оставался джентльменом и горой стоял за честь дамы.
— Потому! — я вкратце изложила ребятам историю о незаконнорожденной дочери Либермана.
— Да-а, — протянул Вениамин, когда я закончила повествование. — Ну, что я могу сказать? И на старуху бывает проруха! Да я, собственно, и не знаю ее толком! Мы в электричке познакомились. Машина-то у меня в ремонте. Я и поехал к заказчику общественным транспортом, а тут смотрю — этакий розанчик сидит напротив. Грустная-грустная. А я что? Ну, утешил девушку, познакомились, телефон дал, в гости пригласил… Я же не знал, что она припрется!
— Вот, Вениамин, к чему приводит половая распущенность! — назидательно сказа-ла я. — В следующий раз будь разборчивее в связях!
Остаток вечера прошел относительно спокойно, если не считать нашего с Ромкой спора о бригаде ремонтников. В конце концов Алексеев взвалил на себя обязанность по подбору рабочих, буркнув, что мне бы только с трупами возиться, а про живых людей я и думать забыла. На этой веселой ноте мы отправились спать.
Утром я позвонила Люське и потребовала отчета о том, что происходило на курсах в мое отсутствие. Подруга отчиталась и пригласила в гости. Поскольку со строителями теперь будет разбираться Ромка, я со спокойной душой отправилась к подруге. Она жила в старом пятиэтажном доме прямо напротив меня. Я выгуляла Рудольфа и вошла в подъезд. Из почтового ящика Люськиного соседа торчал угол газеты.
— О, местная пресса! — оживилась я и лихо извлекла еще пахнущий типографской краской листок. Рудольф неодобрительно покосился на меня и что-то проворчал.
— Да ладно тебе, — я подхватила песика на руки. — Чего ты, как старый дед, вор-чишь? Сейчас тетя Люся тебя чем-нибудь вкусненьким угостит!
Тетя Люся была не в настроении.
— Проходи, — хмуро сказала она, открыв дверь.
— Ты чего такая? — поинтересовалась я, влезая в разношенные тапочки ее мужа.
— Санька вчера пьяный явился, — махнула рукой Люська.