Трое из Леса
Шрифт:
Спотыкаясь, падая, оба заспешили на спасительный голос. Мрак громко топал, орал, крыл их на чем свет стоит, и они бежали на его замечательный грубый голос. Бежали целую вечность, но наконец впереди забрезжил свет.
Они выбежали в прежний сруб. Посреди лежали в лужах крови два обезглавленных трупа. Мрак стоял над ними, руки в бока, на роже злая ухмылка:
— Клюет ворон ворону глаза! Еще как клюет…
В каменной стене виднелись покрытые плесенью ступеньки, в прошлый раз их не заметили, на бревнах висели
— Мохнатые постарались!.. Но лучше бы оружие…
Таргитай поспешно развязал свой мешок, а Олег уже счастливо причитал над своим:
— Все цело! Папоротник, разрыв-трава, одолень…
— Дурачье, — бросил Мрак. — Лучше бы лук со стрелами.
Он первым вскарабкался по ступенькам, заботливо сбивая плесень, чтобы две неуклюжие вороны, что ползут следом, не шлепнулись обратно к кудам. Изгои пыхтели, в самом деле соскальзывали, хорошо — не с самого верха.
Они вылезли из подпола в старом сарае. Из выбитой двери зияло затянутое тучами небо. Громко стучали крупные капли дождя, слабый свет после подземелья все равно казался ярким.
— Вылезли из реки, а упали в озеро, — хмыкнул Мрак. — Вернемся?
— Нет!!! — в один голос вскрикнули изгои.
Мрак по-волчьи ухмыльнулся, вышел под дождь и зашагал через Степь. Дождь хлестал по крутым загорелым плечам, вздыбленная волчья шерсть сразу намокла, прилегла. Олег вздохнул, пошел за оборотнем. Таргитай с тоской оглядел сарай — хоть и дырявый, но крыша! — затем с горестным воплем кинулся за друзьями.
Тучи двигались плотные, темные, гремело тяжело и пугающе, но глаза все еще слезились от непривычного света.
— Ежели дождь с молоньями да громом, — сказал Мрак утешающе, — то не надолго. Постарел Род, устает быстро… Говорят, в молодости был не промах!
— Мужики вообще долго не сердятся, — вставил Олег. — Не то, что бабы. Вот ежели Макошь станет лить свои бабьи слезы, то на весь день, а то и на неделю.
Дождь оборвался внезапно, невры даже не заметили, когда небо очистилось. Глаза привыкали, а когда край тучи вспыхнул оранжевым огнем — смотрели, не щурясь.
Одежда быстро подсыхала от жарких тел и теплого солнца. На привале Таргитай привычно собрал хворост, Олег разжег огонь, а Мрак ненадолго исчез в зарослях, а когда вернулся, в его руках трепыхался молодой барсук.
— Даже травы здесь другие, — обронил он озабоченно. — Если Экзампей посередке, то велика держава степняков, ничего не скажешь.
— Экзампей не киммерийский город, — возразил Олег.
— Откель ведаешь?
— Чую. Слова чую, не запахи!.. «Экзампей» — не киммерийское слово. Киммерийские: «хорошо», «лошадь», «собака», «топор», «дорога». Не спутаешь с нашими «добро», «конь», «пес», «секира», «путь» — надо губы выворачивать, как бер, искусанный пчелами в морду. Экзампей не наш, не полянский, но и не киммерийский.
Когда от барсука остались обглоданные кости, Мрак бодро вскочил:
— Кончай ночевать!
— Отдохнуть бы, — взмолился
— А кто орал, что пойдем беде навстречу и свернем кагану рога?
Глава 5
Солнце клонилось к закату, когда Мрак сжалился. Несчастные изгои едва тащили ноги: волхв у кудов почти ничего не ел, скулы заострились, а глаза блестели, как у голодного барсука.
— Сейчас, сейчас, — сказал он участливо. — Только выберем место… Здесь все голо, мышь не схоронится.
Трава торчала редкими низкими кустиками, стебельки пожелтели. Земля была глинистой, потрескавшейся от зноя.
Таргитай и Олег брели из последних сил. От зноя и духоты звенело в ушах, в желудке бурчало. Таргитай попробовал затянуть пояс потуже, в животе протестующе взвыло.
— Беда! — внезапно вскрикнул Мрак.
Облако пыли было широким, всадники неслись во всю ширь дороги. Мрак обреченно огляделся, в ярости сжал кулаки. Везде голая выжженная земля! А из пыли уже вынырнули первые крохотные всадники, солнце блестит на обнаженных мечах. Дальнозоркий Мрак рассмотрел злые лица. Воины были в хороших доспехах, бронзовых шапках, а на панцирях из кожи блестели металлические пластины.
— Фагимасад! — вскрикнул Мрак люто. — Уцелел, гад!.. Впереди, аки пес… Из них еще трое, не догнал их див…
— Всего четверо? — спросил Таргитай жалко. Он пошарил взглядом под ногами, отыскивая камень.
— Да, всего четыре сотни, — бросил Мрак.
— Нам нельзя попадать им в руки, — крикнул Олег. — Кожу снимут!
Мрак оскалил волчьи зубы:
— Вряд ли. На этот раз для верности порубят на месте. Чтоб не ускользнули еще раз.
Олег упал на колени, вскинул дрожащие руки. Его трясло, лицо было белее мела.
— Что делать? Как спастись?.. Мрак, что делать?
Мрак отвернулся. Голос был глухим, словно шел из дупла:
— У нас ни стрел, ни секир, ни коней… Одна надежда на тебя, волхв! Сотри их в пыль. Или прихлопни как мух.
Конские копыта уже гремели в сухом воздухе. Степняки пришпоривали коней, невры различали потные злые лица. Впереди мчался Фагимасад, он пригнулся к шее скакуна, глаза горели, как угли, раздуваемые ветром.
Мрак чуть пригнулся, хищно растопырил руки. Не оборачиваясь, бросил:
— Все. Смертный час. Слава богам — не в личине волка имею гибель!
Фагимасад несся как таран, меч держал в опущенной руке, нагнетая кровь для страшного удара. За ним тесной лавой мчались степняки, блестели копья, акинаки, секиры.
Они были в сотне шагов, как вдруг земля дрогнула. Поперек дороги пробежала трещина, края быстро пошли в сторону. Взвилась пыль, словно под ударом урагана. Земля качнулась сильнее, Таргитай с размаху сел на задницу.
В двух шагах перед ним Степь провалилась, рухнула вниз. Трещина была в полусотню шагов, но разлом все еще ширился. Из глубины донесся грохот, вылетели клубы черного дыма. Чуть погодя поднялись языки багрового пламени!