Трое из навигацкой школы
Шрифт:
Анастасия слушала внимательно, улыбалась и покачивала ногой в такт словам шевалье. Если тот замолкал на мгновение, чтобы глотнуть вина, башмачок замирал, но стоило французу продолжить рассказ, как он опять начинал маятником отсчитывать время.
— А баня? Разве в состоянии цивилизованный человек понять, что такое русская баня? Когда я увидел зимой голых мужчин и женщин, которые барахтались в снегу, я решил, что мне изменило зрение, что я сошел с ума. «Кто эти люди? — спросил я своего спутника. — Самоубийцы?» — «Успокойтесь, — ответил он мне. — Это баня». Рубленый дом, откуда валит дым, а в нем в чаду и угаре русские
— Сережа, ты говоришь чушь. В банях моются.
— Цивилизованный человек моется другим способом. Мне рассказывали, что русские ходят в баню дважды в неделю, а то и чаще. Тех, кто не соблюдает э… э… — в лице шевалье появилось этакое легкое, интимное выражение, — их обычаев, они секут розгами, здесь же в бане. Розги, благо, всегда под рукой, их вымачивают в кипятке…
— Калистрат, — позвала негромко Анастасия. Сторож явился сразу, словно стоял под дверью и ждал, что его позовут: — Истопи завтра баню с утра. Да пожарче. Мыться будем.
Шевалье несмело покосился на Анастасию. То холодна, как русалка, то вот… баня. Что ж, он честный человек, но этому он не будет противиться.
— А теперь спать, — Анастасия сладко зевнула. — Друг мой, Сережа, пойди скажи Лизавете, чтобы положила грелку в постель. Сыро…
9
Калистрат Иванович протопил баню по всем правилам. Рано утром по туману натаскал воды с озера, наполнил бочки. Григорий нарубил сухих березовых дров. Горели они жарко, до оранжевости раскалили камни очага. В чугунном котле запарил сторож березовый веник и выплеснул желтую воду на камни для запаха.
Когда баня наполнилась ядреным, стоячим паром и ушел, испарился запах гари, голый по пояс сторож выглянул из дверей.
— Григорий, иди раздевай барина. Дай ему тулуп. Не смотри, что сейчас лето. Над озером туман бродит. Француз — он хлипкий. У нас в Петербурге одна парижская княжна в кровати себе нос отморозила.
В гостиной Анастасия давала де Брильи последние указания.
— Все понял, — согласно кивал головой шевалье. — Я разденусь в доме, надену, как это… халат на меху… тулуп. Я буду делать все, что скажет Григорий. — И совал в руки кучера флаконы с жидким мылом и ароматической водой. Григорий брал их осторожно, как ядовитых жуков, и рассовывал по карманам.
«Баня — это варварство, — размышлял француз, — однако это пикантно, будет что рассказать в Париже». И шепнул в золотой локон:
— А ты когда придешь, звезда моя?
— Потом, потом, иди. Григорий, хорошо попарь барина! Пусть он по достоинству оценит русскую баню.
В окно Анастасия проследила, как де Брильи пересек двор. Фигура его в тулупе, одетом на голое тело, и в модных башмаках выглядела несколько странно, но значительно. «Осанистый, — подумала она, — важный, чужой».
Как только дверь бани захлопнулась, Анастасия бросилась в комнату шевалье.
Француз меж тем скинул в маленькой передней тулуп, и Григорий, уже раздетый донага, услужливо распахнул перед ним дверь мыльной.
— Дым! Почему дым? — воскликнул шевалье, когда жаркий пар окутал его с головы до ног. — Ах, да… В банях всегда дым. Господи, да здесь, как в аду!
У него перехватило дыхание, волосы от жара стали потрескивать, и он с ужасом начал тереть их руками.
— Холодненькой водицей смочите, ваше сиятельство, холодненькой. — И Григорий легонько плеснул в ошалевшее лицо француза ледяной водой.
Де Брильи хотел крикнуть: «Как ты смеешь, хам?», но вдруг обнаружил, что не помнит ни одного русского слова и без сил опустился на лавку.
Григорий еще зачерпнул холодной воды, вылил ее на себя, охнул, похлопал по дымящемуся телу и вынул из кипятка веник:
— Ложитесь, ваше сиятельство.
— Toi, moujik, ordure, comment oses-tu? [16] — крикнул де Брильи и вскочил на ноги.
— Ложись, барин, — ласково сказал Григорий еще раз, зашел сзади и наотмашь, больно огрел шевалье веником меж лопаток.
16
Как ты смеешь, мужик, рвань? (фр.).
Француз поперхнулся, отскочил в сторону и грозно пошел на кучера, но тот ловко ударил его по ногам.
— Се gredin que veut-il de moi? [17] — прошептал шевалье и попытался закрыться руками, но Григорий злорадно, как показалось французу, засмеялся и стал наносить удары один за другим.
Надо ли говорить, что шевалье попытался отобрать у Григория его мерзкое оружие. Как унизительно драться с голым мужиком! Если бы не жара… Она обжигала легкие, затрудняла дыхание. Григорий прыгал, как бес, скалил зубы. «Хорошо, — приговаривал он, — хорошо!» И шевалье не выдержал, сдался. Спасаясь от ударов розг, он полез куда-то наверх по раскаленным полкам и лег, чувствуя, что не может сделать больше ни одного движения.
17
Что хочет от меня этот негодяй? (фр.).
— Давно бы так, — проворчал Григорий и сунул веник в котел. Затуманенным взором шевалье внимательно следил за кучером. «Зачем ему щипцы? Что делают русские в бане этими щипцами? Может, это орудие пытки?» — И закрыл глаза.
Он уже не видел, как Григорий прихватил щипцами раскаленный камень и пляхнул его в воду, не слышал громких восклицаний и советов кучера. «Только бы сюда не вошла Анастасия! Звезда моя. Какой выносливостью должно обладать, чтобы в этом аду помышлять о любви».
Голова его кружилась. Пот катился ручьями. Пульс колотил часто и звонко. Григорий что-то крикнул и опять взялся за веник.
«Боже мой, это конец… Так бесславно умереть, голым!» — подумал шевалье, собрал остаток сил и кубарем скатился вниз. Последним, что выхватил его взгляд, были запотевшие, сиротливо стоящие на лавке флаконы с ароматической жидкостью. Де Брильи потерял сознание.
Анастасия не знала, что она ищет в комнате шевалье. Уже был тщательно обследован дорожный сундук, проверены одни зи другим камзолы, кафтаны, сорочки, жилеты — все, вплоть до носовых платков.
Должно же быть что-то такое, из-за чего Брильи срочно вызвали в Париж! Что это может быть?