Трое против дебрей
Шрифт:
Крики «Подымай! Подавай! Поворачивай!» смешивались со звоном инструмента. Бревно за бревном поднималось с земли, вкатывалось по наклонным жердям и ложилось на место. Солнце всходило и садилось, и за день укладывалось четыре или пять венцов бревен или настилались полы. Так постепенно обретал форму и вид дом там, где всего лишь неделю назад были за росли ивы.
Наша маленькая избушка с дерновой крышей и полом из неструганых досок была единственным нашим прибежищем в течение шестнадцати лет. Другого дома мы тогда не могли построить, да нам он, собственно говоря, и не был нужен. Но теперь бревна осели и обрешетка крыши начала коробиться. Стропила также стали прогибаться. Дважды за последний год мне приходилось
Лилиан никогда не приставала ко мне с постройкой лучшего дома, хотя иногда, если на полу появлялись царапины от двери, она начинала ворчать. И все. Весной 1945 года, только что за кончив состругивать очередной дюйм с двери, я глубоко вздохнул и заявил: «Мы прожили здесь уже достаточно долго». Лилиан внимательно посмотрела на меня, Визи — тоже, как бы спра шивая: «Где же мы теперь будем жить?»
— Мы построим новый дом, — продолжал я, — хороший дом, на этот раз мы сделаем настоящий фундамент, даже если мне придется таскать для этого цемент из Риск-Крика на своем собственном горбу. — Эти слова подчеркивали мою решимость немедленно приступить к делу. — Бревна будут длиной тридцать шесть футов и прямые как стрела. У нас будет гостиная такая большая, что в ней можно будет танцевать, ванная, по меньшей мере три спальни, кухня для миссис Кольер и… Собирайся, сы нок, давай возьмем топоры, пилу и пойдем на тот холм и посмотрим, что можно найти.
Мы забрались почти на самую вершину холма, чтобы найти подходящий лес. Нам нужны были деревья, не погнутые ветром, без крупных сучьев, такие же крепкие и прочные, как скала Гибралтара.
Мы ходили от дерева к дереву, оценивая глазом стволы и пробуя их топорами.
— У твоей матери будет самый уютный и красивый дом, какой только можно построить в этих старых лесах, — сказал я доверительно Визи.
Несмотря на то что на холме было не менее миллиона де ревьев, нам потребовался целый день, чтобы отобрать и пометить подходящие. Мы выбирали лес очень придирчиво.
— Другого дома строить уже не придется, во всяком случае на моем веку или на веку твоей матери.
Потребовалась почти неделя, чтобы отобрать лес, спилить его, переправить к спуску и очистить от коры. Мы работали от зари до зари и даже дольше. Звон наших топоров будил луну и звезды. Когда шестидесятое бревно было очищено и сложено в штабель, я присел на спуск, свернул сигарету и сказал Визи:
— Знаешь что? Теперь, когда война кончилась, люди, по-в идимому, начнут тратить деньги, как сумасшедшие. Такого рань ше, вероятно, никогда не было. Деньги потекут, как вода через плотину бобра. Каждая женщина захочет купить себе норковое манто. Следующей зимой меха будут источником богатства (мое предсказание сбылось).
И вот год спустя, выстоявшиеся бревна ряд за рядом выра стали в дом. Правда, надо сказать, что свести их вниз с горы на санях было довольно трудно. Мы спускали их, когда снег был уже достаточно глубоким, чтобы скрыть бурелом и камни. Склон был очень крутым, и полозья саней приходилось обкручивать, чтобы они не скользили; и даже с таким тормозом нужна была твердая рука и успокаивающий голос, чтобы сдерживать нетер пение лошадей, когда сани начинали напирать на оглобли и хомуты.
Мне в перевозке не пришлось принимать участия: Визи складывал бревна на сани, привязывал их цепями и спускал на лошадях
Все эти годы, когда мы берегли каждую копейку, оставили на нас свой отпечаток. Теперь, когда нам предстояло построить новый дом, привычки, приобретенные в трудные годы, не давали нам права тратить ни одного доллара на строительные материа лы, которые мы могли достать в лесу.
Несмотря на то что леса наши богатые и многое можно было получить оттуда, нам пришлось очень многое покупать и привозить на телеге: окна и двери, гвозди, покрытие для полов, цемент, алебастр, толь и линолеум. Я был твердо намерен платить за все наличными, чтобы, когда работа будет закончена, мы не были никому должны за нашу постройку.
Сначала я думал, что, может быть, мы втроем сможем по строить дом сами, но потом я передумал. Когда мы строили наш старый дом, Лилиан была все время рядом и помогала мне рубить лес, затрачивала свои последние силы, помогая возводить сруб. Тогда я поклялся, что, если когда-нибудь нам придется строить новый дом, она не будет принимать участия в этой работе. Каждая женщина должна уметь обращаться с кастрюлями и сковородками, щеткой, метлой, иглой, утюгом и многими другими вещами независимо от того, где находится дом — рядом с медвежьей берлогой или на многолюдной городской улице. Но ни одной женщине не следует принимать участия в работе, которая по плечу только сильному мужчине, хотя многие женщины и делают тяжелую работу даже по собственной воле.
Я решил, что для постройки дома мы наймем рабочих. Мы подготовили лес сами, а для того чтобы построить дом, мы най мем кого-нибудь за деньги.
Как только это решение было принято, я начал осторожно присматриваться, чтобы найти кого-нибудь, кто умеет хорошо строить дома и не слишком дорого берет.
Я нашел нужного человека в Риск-Крике. Его звали Вес Джаспер. Он умел обращаться с топором, с молотком и пилить не хуже любого другого. Он был мастером на все руки. Он брался за любую работу, которая ему попадалась и обещала заработок. Он мог сесть верхом на самую норовистую лошадь в Чилкотине и ездить на ней, пока она не остановится от усталости. Он мог заарканить и связать бычка за семь секунд или выгнать из леса табун самых диких лошадей и загнать их в искусно спрятанный загон. Он умел плести лассо, уздечки из конского волоса и попасть в глаз рябчику на расстоянии шестидесяти ярдов. Хотя Джаспер был по профессии погонщиком скота, он не считал зазорным оставить лассо и взяться за топор. Итак, я нашел нуж ного человека. Мы целый вечер добродушно торговались о цене. Наконец он согласился и сказал, что, вероятно, сможет построить дом.
Пока мы не привезли весь лесоматериал с горы, Лилиан почти не принимала участия в обсуждении проекта. Но потом она стала проявлять к нему живейший интерес. Почти каждый день она хо дила на место, где должен был строиться дом, и что-то усердно измеряла, покачивая головой или кивая, улыбаясь или хмурясь, или просто садилась на бревна и смотрела в пространство. Наконец она сказала:
— Нам надо составить подробный план на каждый дюйм площади.
— Что ты имеешь в виду, какие планы? — Я беспокойно заерзал на стуле.
— А как ты собираешься расставить все по местам, если у тебя заранее не будет составлен план?
— Мы построили этот дом без всяких планов, и он был очень удобным. Зимой он такой же теплый, как поджаренный хлеб, а летом такой же прохладный, как лимонад из погреба.
— Но ведь у нас всего одна комната, — брови Лилиан под нялись, она говорила спокойно, но с ударением на слово «одна».
— Так что ты думаешь, что нам надо поехать в Ванкувер и нанять архитектора? — спросил я саркастически.