Трое с десятой тысячи
Шрифт:
— Разведчик! Врача, программу боевых действий, — громко приказывает он. — Время!
— Восемнадцать минут двадцать секунд.
— Успеем! — кричит Алик.
— Тебе плохо, Ион? — восклицает Алька, увидев, что он покачнулся.
Она едва поспевает поддержать его. Левая ладонь Иона почернела от запёкшейся крови и ссадин.
— Разведчик, врача! — повторяет Алик.
— Принято.
Из третьего, служебного коридора бесшумно появляется огромный белый куб механоврача.
— Болит? — спрашивает Алька. Её глаза светлеют. — Очень больно,
Ион подходит к кубу, всовывает в отверстие израненную, ободранную руку и почти тотчас облегчённо улыбается.
— Уф, наконец-то перестало болеть. — И тут же улыбка его становится смущённой и стыдливой. — Пришлось сунуть руку под ленту движущегося транспортёра. Я должен был это сделать, — торопливо оправдывается он. — Если бы рука не болела по-настоящему, я бы ни за что не смог крикнуть так убедительно, а тогда бы Робик отсюда не выбежал. Кто знает, удалось бы нам тогда захватить Зал или нет.
— Благодарю, — говорит механоврач.
Ион вынимает руку из аппарата и в изумлении таращится на неё — он впервые имеет дело с механоврачом. Это здорово! Боль сразу же прекратилась, раны исчезли, вся ладонь уже покрыта плёнкой искусственной защитной ткани, словно тончайшей перчаткой.
— Спасибо, — говорит Ион, и механоврач бесшумно исчезает в какое-то таинственное укрытие, откуда вынырнул минуту назад.
— Когда ты понял? — спрашивает Алька. Алик на мгновение задумывается.
— Когда вспомнил, как Робик сказал на прощание: «Пока я с вами…»
— И мы тоже, — удивляется Алька. Ион берет их за руки.
— Послушайте! Постарайтесь его понять, — умоляюще улыбается он. — Ведь роботы-хранители прежде всего обязаны охранять человека от опасности. Робик обязан был охранять нас. Он не хотел, чтобы мы подвергались опасности.
Алик улыбается ему:
— Ион, ты не думай, мы же всё понимаем. Нам поручили опасную работу. Разве можно требовать от роботов, чтоб они думали так же, как мы. И лучше уж пусть они так не думают.
Алька довольно легкомысленно пожимает плечами, голос её звучит снисходительно и очаровательно ехидно:
— Дорогой Ион! Самый логичный человеческий ум не мог бы тут ни в чём обвинить Робика. Какому конструктору пришла бы в голову такая невероятная история? В конце концов, должны же ещё происходить такие события, когда мы, люди, ещё были бы нужны!
— Пятнадцать минут, — напоминает голос Разведчика.
— Довольно болтовни, — говорит Ион. — Расходимся на свои посты.
— У меня предложение, — говорит Алька. — Через минуту после нашего старта вернуть Робику полномочия. Как только мы окажемся в космосе, Робик начнёт думать только о том, как бы помочь нашему возвращению. Думаю, моё предложение вполне логично? — скромно заканчивает она.
— Я согласен, — говорит Алик.
— Я тоже, — повторяет Ион, глядя на неё. Он ощущает глубокую благодарность к этой девчонке.
Алик радостно потирает руки.
— Отлично, — говорит он. — Мне не придётся томиться в одиночестве. А вообще…
— А вообще, — прерывает Ион, — довольно!
— Слушайте, — вспоминает Алик. — Я недавно видел несколько видеофильмов из варварских времён. Вместо того чтоб пожелать успеха, люди говорили: «Ни пуха ни пера!» Так вот: ни пуха ни пера! — кричит он, прыгая на ленту транспортёра, которая стремительно уносит его из Зала.
— Ужасно несерьёзный ребёнок, — вздыхает Алька.
— Но мне он очень нравится, — признается Ион.
Алька улыбается мимолётной ласковой улыбкой:
— А мне… ещё больше, чем очень…
До начала действий космолёта против Чёрной Реки остаётся всего лишь 60 секунд.
— Минута, — произносит Разведчик.
И начинает отсчитывать секунды:
— Пятьдесят девять, пятьдесят восемь, пятьдесят семь…
Алька и Ион уже сидят на своих местах. Ион перед пультом пилота, Алька — перед пультом стрелка. Только что Разведчик кончил изложение плана действий, перечисление координат и отметок времени. Автоматы космолёта давно уже получили этот план, но существовала ведь и такая возможность, что Чёрная Река нарушит нормальную работу автоматов, заблокирует их радио — и радарные щупальца. Поэтому Ион и Алька выучили основные данные наизусть. Потом пересказали их друг другу. Только что Алик передал им последний привет перед стартом. Они услышали его негромкий голос:
— Сестрёнка! Ион, дружище! Держитесь! И вообще…
Это «вообще» прозвучало так… Но не стоит об этом…
Кому нравится, чтобы вслух говорили о его переживаниях?
— Тридцать один, тридцать, двадцать девять, — считает Разведчик.
А на экране в безмолвной пустоте мчится в космос громадина Чёрной Реки. Разведчик несётся параллельно и чуть выше её, словно птица над обезумевшим каменным половодьем.
А через 30, 29, 28, 27 секунд в этот поток огромных, летящих через Вселенную каменных глыб должен войти боевой космолёт Рапера.
Экипаж: Ион Согго (пилот) и Алька Рой (бортовой стрелок). Задача? Известная. Время исполнения: 40 минут.
— Внимание, — гудит голос Разведчика. — Десять, девять, восемь…
Алька и Ион чуть шевельнулись.
— Семь, шесть, пять…
«Что это шумит в ушах?» — думает Алька.
«Что это шумит?» — думает Ион.
И тут Ион слышит совсем рядом тихий Алькин вздох. Он ещё успевает — без слов, молча — подумать о ней.
— Три, два, один… — грохочет голос Рапера и наконец: — Старт!
От сверкающего зеленоватыми позиционными огнями разведчика оторвался голубой боевой космолёт типа «КБ-803» — так начинается знаменитая битва Разведчика с Чёрной Рекой.
Космолёт берет курс прямо на Чёрную Реку и на полной скорости пикирует вертикально на неё, будто собирается разбиться о её каменную стену.
Алик знает, что это не так, что курс сейчас изменится, и всё-таки вздыхает с глубоким облегчением, когда космолёт, описав огромную дугу, сближается с потоком под все более острым углом.