Трое за те же деньги (сборник)
Шрифт:
Дождавшись сменщика — сержанта Джонсона, Бенджон сказал тому, что все спокойно, натянул плащ и пошел к своей машине. Его охватила приятная усталость. Полночь! Да, хорошо было ехать по ночной дороге домой, где его ждали ужин, уют и Кэт.
Глава 2
Дэйв Бенджон сидел на кухне, держа стакан виски с содовой, и следил, как его жена Кэт разогревает ужин. Он улыбнулся, когда она положила на шкворчащую жиром сковородку большой кусок мяса, и заметил:
— Как тебе удается покупать на мое жалование такое мясо, для меня всегда останется загадкой. На службе мне не верят. Говорят, одно из двух: либо у твоей жены свой капитал, либо побочные заработки.
Она села за стол напротив и, указав на стакан, пожелала:
— Приятного аппетита! В этом месяце все равно в последний раз. А когда Бриджит в будущем году пойдет в школу, можешь распрощаться с таким мясом до тех пор, пока она не кончит колледж. Разве что тебя вдруг повысят!
— Да уж, жди! Как она сегодня ложилась спать?
— Как всегда целая история.
Кэт поднялась, чтобы перевернуть мясо. Очень стройная, рыжеволосая, с глубокими темно–синими глазами, она не была красавицей, но все дружно считали её очень привлекательной.
— Разумеется, — продолжала она рассказ, — ей три раза приспичило в туалет, потом пришлось рассказать ей сказку, потом ей захотелось пить… Больше в голову ей ничего не пришло, и она уснула. Ты ведь знаешь: днем она просто ангел, но как только приходит время ложиться, как бес в неё вселяется.
— Если верить книгам, нужно быть непреклонным и не терять терпения. Ты так уже пробовала?
— Книги! Очень умные книги, только в них одна теория. Может, пишут их большие специалисты по воспитанию, но ведь нашей Бриджит они не знают!
После ужина Дэйв перелистал газету. Его мучило странное чувство, словно радость его была незаслуженной. Дело было не в ужине, не в виски и не в домашнем уюте. Бенджон огляделся. На радиоприемнике сидела кукла Бриджит, игрушки и книжки валялись по всей комнате. Кэт забилась в угол дивана, давно нуждавшегося в смене обивке. Свет торшера мягко освещал золотистые волосы и длинные стройные ноги.
Он опять уткнулся в газету. На третьей странице было сообщение о самоубийстве Тома Дири и рядом фотография. Бенджон читал заметку и вспоминал человека, лежавшего на полу посреди чистой, ухоженной комнаты, вспоминал его жену и её непонятное спокойствие после трагической гибели мужа. Потом отложил газету и закурил. Дири читал книги о путешествиях, даже делал заметки на полях — удивительно!
Бенджон бросил взгляд на свой книжный шкаф. Вот они, его книги, перечитанные от корки до корки. Он предпочитал философию. Мир разума не беднее описаний чужих стран или неизвестных народов.
Почему так получается, что один читает книги о путешествиях, а другой — по философии? Или все равно, что читать — то ли о жизни, то ли о природе? Странные мысли рождает самоубийство коллеги…
Кэт заметила, что он косится на книжный шкаф, и спросила:
— Ты сегодня ещё будешь читать?
— Пожалуй, нет. Может быть минут двадцать.
— Ну и кто это будет? Спиноза или… как зовут того великого немца?
— О ком ты говоришь, о Канте?
— Да, кажется о Канте, — прошептала Кэт. — Очень здорово, я говорю с тобой и не знаю, слушаешь ты меня или нет.
Бенджон с улыбкой взглянул на жену.
— Кэт не притворяйся. Ты уже запоминаешь фамилии… Что же ещё будет?
Она поморщилась:
— Фамилии я запоминаю, когда вытираю пыль. Это не из–за тебя…
— Уверен, стоит мне выйти за дверь, ты бросаешься к книжкам, — он опять заслонился газетой и подумал о том, что жена Тома Дири не знала, что читал её муж, чем он интересовался. Ничего похожего на них с Кэт.
— Дэйв, — спросила жена, — тебе мало философии, которую ты изучал в колледже?
— Тогда мне казалось, — вздохнул он, — что её слишком много, куда больше мне нравился футбол. А теперь…
Зазвонил телефон.
— Кто это в такое время? — возмутилась Кэт.
— Мало ли что могло случиться, — устало отмахнулся Дэйв.
— Поживее, а то Бриджит проснется.
Бенджон вышел в гостиную и снял трубку.
— Алло!
— Мистер Бенджон? Вы сержант Бенджон? — тихо, но настойчиво повторял женский голос.
— Да. В чем дело?
— Простите, мне не стоило вас беспокоить так поздно, но дело неотложное.
— Что за дело?
— Меня зовут Люси, Люси Кэроуэй. Я была близкой знакомой Тома Дири. Потому я вам и позвонила, мистер Бенджон, — голос её, резкий и пронзительный, заглушали треск и посторонние шумы. — Только что я прочитала, что он застрелился, и там упоминали вашу фамилию. Номер ваш я нашла в телефонном справочнике. Мистер Бенджон, я понимаю, сейчас очень поздно. И все–таки мне обязательно нужно с вами поговорить!
— О чем?
— О Томе, конечно! Вы должны понять… Его смерть…
Дэйв Бенджон в сотый раз проклял свой служебный долг. Ему совсем не хотелось выходить под дождь, но он знал, что придется.
— Ладно, — буркнул он, — где встретимся?
— В баре «Три ангела» на углу Двадцатой и Тридцать седьмой…
— Знаю, — он взглянул на часы. — Хорошо, сейчас буду.
— Большое спасибо, мистер Бенджон!
Он положил трубку и вернулся в комнату. Кэт по его виду сразу поняла, о чем был разговор.
Дэйв пожал плечами.
— Какая–то загадочная женщина хочет побеседовать о сегодняшнем деле, — сказал он, будто в этом не было ничего особенного. — Вряд ли она расскажет что–то интересное, но пойти придется, — он улыбнулся и погладил жену по щеке. — Собачья жизнь, верно?