Троецарствие (том 2)

Гуань-чжун Ло

Инь Да-му обещал исполнить это поручение.

О перевороте в столице Цао Шуан узнал в самый разгар охоты, когда он ястребом носился по полям, гоняясь за дичью. От этой вести он весь затрясся и едва удержался в седле.

Позабыв об охоте, он поскакал в лагерь. В этот момент дворцовый евнух, стоя на коленях перед Сыном неба, вручал ему доклад, привезенный из столицы от тай-фу Сыма И.

Цао Шуан быстро выхватил у евнуха доклад, распечатал и протянул приближенному сановнику императора, который прочитал его вслух:

«Да-ду-ду Западного похода, тай-фу Сыма И, трепеща от страха и почтительно

кланяясь, смиренно докладывает:

Вернувшись из похода в Ляодун, я застал вашего батюшку императора Мин-ди на смертном одре. Он вызвал к себе вас, полководца Цао Шуана и меня. Я приблизился к его ложу, он взял мою руку и повелел мне заботиться о вас.

Ныне полководец Цао Шуан, поправ последнюю волю нашего покойного повелителя, сеет смуты в государстве и нарушает законы.

Пользуясь исключительной властью в столице и вне ее, он доверил своему сатрапу, дворцовому евнуху Чжан Дану, все таможенные и внешние дела царства; наделил его правом шпионить за каждым шагом высших сановников и следить за совершением священных жертвенных обрядов во дворце. С помощью лжи и клеветы он вызывает раздоры между двумя дворцами [ 28 ], между мужьями и женами, родителями и детьми. Поднебесная встревожена, люди таят страх перед грядущим.

Не это завещал вам покойный государь, не это наказывал он мне перед своей кончиной! С тех пор прошло почти десять лет, я уже состарился, но имею ли я право забыть о последней воле вашего батюшки?

Тай-вэй Цзян Цзи и шан-шу Сыма Фу считают, что у Цао Шуана нет верноподданнических чувств и братья его не должны командовать дворцовой охраной.

Я явился во дворец Юн-ин и обо всем доложил вдовствующей императрице; она повелела мне написать вам доклад и действовать.

Спеша выполнить приказ государыни, я отстранил от должности Цао Шуана и его братьев и ожидаю, когда они явятся ко мне с повинной. Если они будут медлить под тем предлогом, что охраняют вас, государь, в путешествии, я заставлю их повиноваться мне с помощью военного закона.

Войска мои готовы ко всяким случайностям и стоят у плавучих мостов через реку Лошуй.

Почтительно докладываю вам об этом».

28

…между двумя дворцами… – имеются в виду дворцы императора и императрицы.

Сановник умолк. Вэйский правитель Цао Фан подозвал Цао Шуана:

– Правильно ли написал тай-фу? Можете вы опровергнуть его обвинение?

Растерянный Цао Шуан бросил взгляд на братьев:

– Посоветуйте, как поступить?

– Помните, я отговаривал вас от поездки на эту охоту? – с укором произнес Цао Си. – Вы мне не вняли, и вот вам плоды! Сыма И хитер как лиса. Что можем сделать мы, если самому Чжугэ Ляну не удавалось его перехитрить? Принесем повинную, быть может он нас пощадит.

В это время в лагерь прибыли военный советник Синь Би и сы-ма Лу Чжи, и Цао Шуан решил, прежде чем принять решение, поговорить с ними.

– Лоян словно в железном кольце, – сообщили Синь Би и Лу Чжи. – Войска тай-фу заняли мосты через реку Лошуй, проникнуть в город незамеченным невозможно.

Цао Шуан призадумался. Тут в шатер с криком вбежал Хуань Фань:

– Тай-фу изменил! Просите Сына неба немедленно укрыться в Сюйчане и созывайте войска!

– Наши семьи в Лояне, – оборвал его Цао Шуан. – Было бы безумием оставить их на произвол судьбы, а самим куда-то бежать!

– Дурак – и тот, умирая, надеется на жизнь! – воскликнул Хуань Фань. – А вы сами идете на смерть! Сын неба здесь – обратитесь к Поднебесной с воззванием о помощи. Кто посмеет вам отказать?

Не зная, на что решиться, Цао Шуан закрыл лицо руками и безудержно зарыдал.

– Уезжайте в Сюйчан! – убеждал Хуань Фань. – Дорога туда займет не больше половины ночи. Зато в Сюйчане есть большие запасы провианта, там можно продержаться несколько лет. Вы скажете, что у вас нет войска? Не страшно! Призовите в армию население южных областей. Печать да-сы-ма со мною. Действуйте быстро. Промедление – смерть!

– Не торопите меня! Дайте все хорошенько обдумать! – взмолился Цао Шуан.

Вскоре из столицы в лагерь Цао Шуана прибыли ши-чжун Сюй Юнь и шан-шу-лин Чэнь Тай.

– Тай-фу считает, что вы пользуетесь слишком большой военной властью, и требует, чтобы вы сложили с себя полномочия, – сказали они. – Больше ему ничего не нужно от вас. Если вы принимаете его требование – можете спокойно возвращаться в Лоян.

Цао Шуан молчал. Дворцовый сяо-вэй Инь Да-му, который прибыл почти следом за Сюй Юнем и Чэнь Таем, обратился к нему:

– Тай-фу клянется рекой Лошуй, что не причинит вам вреда! Вот письмо тай-вэя Цзян Цзи. Сложите с себя военную власть и возвращайтесь домой.

Добрые слова Инь Да-му убедили Цао Шуана.

– Довольно разговоров! – прикрикнул он на Хуань Фаня. – Дело спешное! Будем медлить – пропадем!

Всю ночь сомнения терзали Цао Шуана. До самого рассвета просидел он в шатре, положив на колени обнаженный меч и проливая горькие слезы.

Утром в шатер вошел Хуань Фань.

– Что вы решили? – спросил он.

– Войска подымать не будем! – сказал со вздохом Цао Шуан и бросил на землю меч. – С меня хватит! Оставлю должность и буду хозяином у себя в семье.

С горестными причитаниями Хуань Фань покинул шатер.

– Цао Чжэнь славился умом, а сыновья его, поистине, – глупые свиньи! – восклицал он сквозь душившие его слезы.

Сюй Юнь и Чэнь Тай потребовали, чтобы Цао Шуан возвратил Сыма И пояс и печать полководца. Цао Шуан беспрекословно подчинился их требованию. Но чжу-бо Ян Цзун уцепился за пояс и в исступлении выкрикивал:

– Что вы делаете, господин мой! Отказ от военной власти равносилен для вас сдаче на милость врага! Вас казнят на базарной площади!

– Надеюсь, что тай-фу не уронит себя в моих глазах! – сказал Цао Шуан, отдавая пояс и печать Сюй Юню и Чэнь Таю.

Оба тотчас уехали, а вслед за ними начали разбегаться воины, которых ничто не сдерживало после того, как они увидели Цао Шуана без печати и пояса полководца. С Цао Шуаном остались лишь одни чиновники, и они вместе отправились в Лоян. У плавучих мостов их окружили воины Сыма И, которые доставили Цао Шуана и его братьев домой, а чиновников увели в темницу.

Когда по мосту проезжал Хуань Фань, Сыма И, указывая на него рукой, с упреком спросил:

– Господин Хуань Фань, что толкнуло вас на такой бесчестный поступок?

Хуань Фань понурил голову и молча проехал в город.

По просьбе Сыма И император возвратился во дворец.

Цао Шуана и его братьев держали дома под стражей. У ворот день и ночь стояло восемьсот вооруженных горожан. Цао Шуан был подавлен.

– Нам нечего есть, – сказал однажды брату Цао Си. – Попросите Сыма И прислать нам съестного. Если он исполнит вашу просьбу, значит мы останемся живы.