Троечник
Шрифт:
Антон развернулся к нему корпусом.
– Вы требуете лишь продления больничного листа. Если завотделением подпишет, не возражаю. У вас всё?
Обрюзгший господин побагровел.
– Когда я лечился у приличных врачей, – вновь прозвенела его фистула, – мне прописали цефатрин, и всё более-менее приходило в норму! С какого, простите, бодуна вы назначили мне уредит, который…
– Урегит, – поправил Антон. – Продиктовать по буквам?
– Уредит, урегит… Муторно мне от него, ясно вам?!
– Меньше
– Да как вы… Я в рот почти не беру!
Медсестра, встав из-за стола, решительно шагнула.
– Мужчина, выйдите! – возвысилась она над скандалистом, и контрастные черты её лица выразили непреклонность. – Выйдите немедленно!
Пациент попятился, но позицию не сдал.
– Хочу знать, зачем мне этот урегит!
В дверь заглянула дама средних лет в брючном костюме.
– Что у вас тут, полостная операция? Моё, между прочим, время…
– Женщина, вас вызовут! – рявкнула медсестра и, водворив порядок, обернулась к доктору. – Выпишите ему цефатрин, Антон Алексеевич. Пусть отвяжется.
Антон потёр переносицу.
– Это неправильно, Надежда Фёдоровна. Хотя… – Он перелистнул амбулаторную карту. – Выписать вам цефатрин, Николай Викторович? Тогда успокоитесь?
Скандальный господин выпятил губу.
– В каком смысле успокоюсь? На кладбище?
– Надеюсь, не столь радикально, – пожал плечами Антон. – Нужен вам цефатрин или нет?
– Что значит мне нужен? Вы же назначили урегит. Всё равно вам, что ли?
– Угу, – кивнул Антон. – Что скажете, то и выпишу.
Обрюзгшее лицо пациента стало злобно-торжествующим.
– Вот оно! Просто великолепно! – Он двинулся из кабинета бочком. – Поговорим в другом месте, доктор! – Дверь за ним захлопнулась.
Медсестра опустилась на стул.
– Господи, зачем мне такие приключения в конце жизни? Антон Алексеевич, он пойдёт к Брагину.
Антон подвинул к ней карту скандалиста.
– Флаг ему в задницу.
– Не всё вам будет сходить с рук.
– Участкового терапевта, Надежда Фёдоровна, согнуть непросто. Притом бунт его бессмыслен и беспощаден.
Медсестра со вздохом направилась к двери.
– Ей-богу, вы как мальчишка. – Приоткрыв дверь, она пригласила: – Следующий!
В кабинет ступила дама в брючном костюме. Она хмурила брови, пряча улыбку. Её осветлённые взбитые волосы, как говорится, ниспадали на высокий лоб.
– Так-так! «Женщина, вас вызовут!» – процитировала она. – Вот спасибо, Антон Алексеевич: дождалась!
Антон развёл руками.
– Издержки сервиса, Раиса Васильевна.
Медсестра, присев за свой стол, вытянула из стопки амбулаторных карт нужную и передала доктору.
– Конечно, я вас узнала, буркнула она пациентке. – Но этот хрен моржовый так меня достал… Вонючка, прости Господи!
Дама в брючном костюме улыбнулась, продемонстрировав жёлтые от курения зубы.
– Извинения приняты. Могу я присесть?
Антон подвинул к ней стул.
– Как ваш гастрит, Раиса Васильевна?
– Ну, в принципе… – дама села, закинув ногу на ногу, – бюллетень можно закрыть.
– Я не про больничный, а про ваше самочувствие.
– Ах, Антон Алексеевич! Какое самочувствие в мои годы?
Антон вздохнул.
– То есть с диеты вы соскочили, приступы глушили альмагелем, но желудок всё равно побаливает?
Пациентка вертела на пальце массивное обручальное кольцо.
– Разве от альмагеля поправляются?
– Ценю ваш юмор, Раиса Васильевна. Но, простите, жрать надо меньше.
– И вы меня простите, Антон Алексеевич, но жрать меньше я не в силах. Примите как факт.
– Попытались бы хоть, – встряла медсестра. – Я вот и сама недавно…
– Пыталась – не выходит! – отрубила пациентка. И, смутившись от своей резкости, кокетливо повела плечом. – Хорошей женщины должно быть много. Не так ли, Антон Алексеевич?
– Хорошей женщины должно быть в меру, – возразил Антон. – Ладно, Раиса Васильевна…
Его прервал заглянувший в кабинет подросток.
– Льготные рецепты здесь выдают? – осведомился он ломающимся баритоном.
– Какие ещё рецепты?! – зыркнула на него медсестра. – Ты вообще как сюда забрёл?! Знаешь, где у нас детская поликлиника?!
Пацан насупился. Лицо его покрывали прыщики, в ухе поблескивала серьга.
– Да я ж не для себя, для крёстной. Чуть что – сразу чморить! Пенсионерка она, инвалид первой группы. Паспорт её у меня, всё по правилам.
Переглянувшись с медсестрой, Антон чиркнул пальцем себя по горлу.
– Вот где мне эта система!
Медсестра обратилась к подростку сочувственно:
– Опоздала твоя крёстная. За сентябрь льготные лекарства у нас уже выбраны.
Пациентка в брючном костюме изумилась:
– Как это? Сегодня только шестнадцатое.
– А вот так! – хлопнул по столу Антон. – Всё для населения!
Подросток обвёл взглядом присутствующих.
– Ну и чё теперь?
– Гитлер капут, – отозвалась медсестра. – Если сама не сможет, первого октября приходи. С её паспортом.
Пацан, потоптавшись, исчез. После нескольких мгновений тишины пациентка в брючном костюме, поменяв местами скрещенные ноги, возмутилась:
– Кошмар с этими лекарствами! Слава Богу, мы в Москве окопались, а что в провинции творится… – Она безнадёжно махнула рукой.
Антон придвинул к себе амбулаторную карту.
– Ладно, больничный закрываем… э-э… Лепова Галина Ивановна… – Он в недоумении воззрился на медсестру. – Это ещё кто? У нас тут Лепко Раиса Васильевна. Или у меня что-то с головой?